Архив метки: Галина Щербова

Стихи победителей очных конкурсов фестиваля «Словенское поле 2022»

Стихи победителей очных конкурсов,
проведенных в рамках фестиваля исторической
поэзии
«Словенское поле 2022»

Фестиваль словенское поле «Словенское поле 2022» состоялся. Cегодня мы публикуем произведения авторов, занявших призовые места в поэтических конкурсах фестиваля.

Напомним, что в конкурсе исторической поэзии «Словенское поле» жюри литературно-исторического проекта «Память поколений» оценивалась авторская подборка (не более трёх стихотворений). Конкурс «На земле, где мы с тобою выросли…», посвященный 250-летию (23 октября 1772) образования Псковской губернии и 75-летию со дня рождения известного советского и российского поэта, автора слов Гимна города Пскова Станислава Александровича Золотцева (1947-2008) проводился по принципу: «Один автор – одно стихотворение».

И ещё один нюанс. В конкурсе  исторической поэзии «Словенское поле» первое место в каждой номинации присваивается один раз. Авторы, ранее занимавшие второе и третье место в конкурсе, могут претендовать только на вышестоящее место.


Конкурс исторической поэзии «Словенское поле 2022»

Номинация «Профи»

1 место
Сергей ПОДОЛЬСКИЙ
г. Смоленск

 

НОВАЯ ПОЛТАВА

Полынью пропахшие степи,
Багровый донецкий закат.
И снова потомки Мазепы
Своих матерей сиротят.
Сомнительна ратная слава
В жестоком неправом бою.
И вновь, как тогда под Полтавой,
Вы продали « Неньку» свою.
Не могут поляки и шведы
Вам кровными братьями быть.
Такой долгожданной победы
Вовек вам в бою не добыть.
Пылают посадки и хаты
В бушующем море огня.
И гибнут бесславно солдаты,
И плавится танков броня.
Не тратьте напрасно патронов:
Наступит возмездия срок.
Зачем под чужие знамена
Украинский встал паренек?
Пусть мир долгожданный настанет
Проклятьем для общих врагов.
Одумайтесь,братья-славяне!
Не лейте напрасную кровь!

 

ГРАД ПЕТРА

Швед дерзкий дланью распростертой
С просторов Балтики грозил.
Каблук петровского ботфорта
Спор многолетний разрешил.
Скреплен мужицкими костями
И царской волей в монолит
Сей топкий берег под ногами
В седой оденется гранит.
Готов на праздник и на тризну
На стройку согнанный народ.
Что борода? Не жалко жизни,
Коль Русь святая позовет!
Рубахи ветхие в заплатах,
Живот пустой прилип к спине.
Но гордо русские фрегаты
Подставят борт крутой волне!
О волосах жалеть не надо,
Коль голова слетает с плеч.
За верность Родины награда
Матросу: шведская картечь!
Но будет изгнан швед со срамом,
Сюда дорогу позабыв.
Так грохнет Петр оконной рамой,
От сна Европу пробудив!

 

МАЗУРСКИЕ ОЗЁРА

Басистый рокот пулемета-
Примолк в испуге коростель.
Недвижная, лежит в болоте,
Как ряска, серая шинель.
Смерть в смрадном воздухе витает.
Зловещий шум вороньих крыл.
«Россия Францию спасает!» —
Так Государь за всех решил.
Из Тулы и Рязани парни
В болотах прусских полегли,
Чтоб где-то на далекой Марне
Французы выстоять смогли.
Штыки трехгранные ржавеют,
Зарыт в песок последний вздох.
По ним, засыпанным в траншеях,
Грустит седой чертополох.
Прощай же, славная пехота!
Удел твой жертвовать собой.
Эх, братцы! Разве вам охота
Остаться здесь в земле чужой!
Пенсне сверкая золоченым,
На карте в штабе генерал
Крестом отметит батальоны,
Что он в бесславный бой послал.
Конверт, печать-орел двуглавый,
В Рязань и Тулу поспешил.
В нем писарь пьяный вместо славы
Покой им вечный подарил.


2 место
Галина ЩЕРБОВА
г. Москва

РАСПАРАВА С ПАМЯТЬЮ

Посвящается памятникам
в честь побед русского войска

Невский свергнут. За шею кручёной верёвкой,
с постамента летит, выполняя кульбит.
Опровергнут одной безусловной уловкой
подвиг князя, и кто, и за что им побит.
Нимб сверкающим диском, раз-два и готово,
закатился как солнечный круг за горой.
И для тех, для кого ничего нет святого,
князь уже не святой и уже не герой.
И параграф истории с истинным блеском –
о Ледовом побоище – стёрт без следа,
будто не было… Но не забудут о Невском
холод Чудского озера, лёд и вода,
и заказчик расправ, и лихой исполнитель.
С нами Бог! А противник, ну что же…, бог с ним.*
Возвратится на свой постамент победитель,
поправляя в бою покосившийся нимб.

 


* После Альпийского похода, прославившего русскую армию Суворова, император Павел I пожелал увековечить участие в военной кампании союзников России, австрийцев, и выбить особую медаль. Суворов предложил: «Русским напишите «С нами Бог!», а австрийцам — «Бог с вами!», учитывая, что австрийцы не слишком помогали русским.

 

 

НОЧНЫЕ САМОЛЁТЫ

Раскаты нарастающего грома
с деревьев отрясают снег и лёд.
С укрытого в лесу аэродрома
раз в полчаса взмывает самолёт.
Затихнет гул, останется тревога –
неведения злые семена.
Кому-то направляется подмога?
Кого-то ждут лихие времена?
Что гонит в ночь, какой внезапный повод?
Спокойны сонмы звёзд над головой.
Лишь от столба к столбу идущий провод
качается верёвкой бельевой.
Лишь дребезжат во тьме окошек соты.
И неустойчив мир сейчас и здесь,
когда несут ночные самолёты
на грозных крыльях взвинченную весть.

 

БЕШЕНЫЕ ВЕТРЫ

Чередой свинцовых облаков
горизонт очерчен.
Собрались из тысяч ветерков
бешеные смерчи.
Расшевеливают над Окой
царственные тучи.
И шипит шиповник под рукой,
яростно колючий.
Словно капли красные горят
в проволоке веток.
На судьбе зарубок длинный ряд —
от шипов отметок, —
чудный город на подъёме круч
у дуги Днепровой.
Довод слёз беспомощно горюч
в эпопее новой.
Выкликаю с родственной тоской
Щека, Лыбедь, Кия…
Разгулялись ветры над Окой.
Ух, ветра какие!


3 место
Андрей КАНАВЩИКОВ
г. Великие Луки, Псковская область

ПЕРЕКУР

Трупы перед прессой разложили
В чёрные мешки аж в два ряда.
Камеры включили.
— Эй, служивый,
Подойди, пожалуйста, сюда.
Нацик хорохорится:
— То — вата
Мирных покрошила в их домах,
Танки русских били по санбату
И по хатам, сея боль и страх.
Вся русня — лишь варвары и звери, —
Распалялся нацик, только вдруг
Камера мешок взяла у двери
И дымок отчётливый вокруг
Оказалось: всё — инсценировка,
Трупы — имитация и вздор.
Вроде всё обговорили ловко,
Но без курева не выдержал актёр.
Задымил курильщикам на зависть.
Плюнул режиссёр понур и хмур.
«Трупы» из мешков повылезали.
— Новый дубль.
А прежде — перекур.

 

КУТУЗОВ

«Встречаются люди, с которыми сразу находишь общий язык, возникает доверие и полное взаимопонимание. Именно таким человеком для меня был генерал-лейтенант Кутузов Роман Владимирович — Туман. (…)  Пока у нас генералы воюют плечо к плечу с солдатами, наша страна и наш народ непобедимы».
Денис Пушилин

Комкор генерал Кутузов.
Родня, не родня, как узнать?
Того, кто заставил французов
В Отечественную бежать?

Молчит. Только у Лисичанска
Обдумал Кутузов свой план,
Оправдывая молчанием
Штабной позывной Туман.

Выдвинулся на Бахмут
Под натовский радиолов,
Что выследили и бахнули
По нашим из всех стволов.

Но только не пали флаги,
Там каждый стал крепче стократ,
Погиб Кутузов в атаке,
Как ротный или комбат.

Родня, не родня фельдмаршалу?
Неважен, вообще-то, вопрос,
Здесь каждому, малому, старшему,
Кутузовым стать довелось.

Суворовым стать и Невским,
Нахимовым и Донским,
И с каждым великим и дерзким
Стать рядом и быть вместе с ним.

Ветеран и молоденький парень,
Каждый, кто примет свой бой,
В русской великой армии –
Героев потомок прямой.

 

КОТ ВИКИНГ

Под Попасной прибился кот,
Красивый, породы мейн-кун,
В окопах с тех пор живёт
Мурлыка и кот-баюн.

К вагнеровцам* пришёл,
С укропских сбежал высот,
Шёрстка – как нежный шёлк,
Мурлыкает, словно поёт.

Все выбирают порой,
С кем ты, кто враг, кто друг,
Кот тоже сделал свой
Выбор коленей и рук.

Выбор пути и мечты.
Пряник или же кнут.
К русским даже коты
От укров бегом бегут.

——
* — от названия частной военной компании «Вагнер», по позывному подполковника Д. Уткина


«Открытая номинация»

1 место
Сергей ВОРОБЬЁВ
г. Тверь

 

ОНЕГИН

Небо загорается багряным,
Гарью дышат флаги, голь полей.
Тешит тишину трёхстопным ямбом.
Молодой, но опытный старлей.
Жить ему до праздника Петрова,
Там закат проступит сквозь сукно.
Лечит раны словом;
Русским словом.
Где-то между миром и войной.
Снял чубушник белую рубашку,
Тело подставляя под обстрел.
Но служивый, выпускник вчерашний
Под огнём, увы, не уцелел.
Небо упирается в макушку,
Ищет для спасенья светлых строф.
Пушки смолкли, ждут.
Что скажет Пушкин?
…гарь чернеет в ямбах.
День Петров.

 

ДЕКАБРИСТ

Влево, направо, вверх, вниз
режет прожектор занавес ночи.
В комнате Оли зацвел декабрист.
Так необычно — месяцем позже.
так необычно — ещё живой…
…полосы «Правды» за сороковой.
Влево, направо, вверх, вниз.
Замерли. Прятки.
Ни свечки, ни лампочки.
Начисто вымело 3-ю бис.
Оля закуталась — спящая бабочка.
Так было просто парить над травой
В тот предвоенный сороковой.
Так было просто. От светлого «Воздух»
не испугаться, не ринуться вниз.
в городе дымном, голодном, морозном
в комнате Оли зацвёл декабрист.

 

ЕЁ ГОРОД

Не замечать железных крестов на площади,
Грохота, холода,
Окрика злого «Нalt!»
Во дворе её улочки,
Пеплом сейчас припорошенном,
Скверных гостей непрошеных не замечать.
Этот город её,
Надежды горошины сложены,
с Чудотворца иконкою
спрятаны в узелке.
Этот город её, как ребёнок,
Не может быть брошенным,
дыша воспаленными бронхами,
лёд ломать на реке.
Убежать? До беды не успела, не мыслила,
Убежать! В милой Затверечье.
Не замечать! Ни дыма, ни пули, ни выстрела…
…этот город

 


2 место
Юлия РУБИНШТЕЙН
п.Сосновый Бор, Ленинградская область

 

АРХЕОЛОГ

Курганы. Идолы. Монеты.
Симвóлы. Знаки. Языки.
И ни ответа, ни привета
от Индигирки до Оки.
Глухая ночь на всей планете,
как на морщинистом челе.
Мороз и тьма. Весь свет на свете –
кружок от лампы на столе.
И в золотой лучистой пыли,
в частице каждой – судьбы тех,
кто молча в землю уходили,
не ведая путей и вех,
о ком и в летописях нету…
Но есть, метели вопреки,
курганы. Идолы. Монеты.
Симвóлы. Знаки. Языки.

 

ТАЙНА МЁРТВЫХ

Пишет старец буквами кривыми,
строчка-стёжка в тень веков вползает.
Знаем, что рассказано живыми.
С чем ушли умершие – не знаем.
Песнь о блеске сабли молодецкой
победитель принесёт Отчизне.
Что увидел павший в этом блеске –
никакому Нестору не вызнать.
Что втройне ответить помешало,
мысль какая оковала руку?
Жалости непрошеное жало,
злая весть, бессонница-разлука?
Душу брагой и слезой на тризне
окати – и не подступят черти.
Учимся у тех, кто жив. Для жизни.
Тайна мёртвых нас обучит смерти.

 

ГОЛОС КРОВИ

Что оно такое – голос крови?
Чем нас с молоком питает мать?
…Бабушка ушла на полуслове,
не успевши сказку досказать.
И не витязь бился в ней, неистов,
с чёрной силой у Сафат-реки:
были в этой сказке коммунисты,
были в этой сказке кулаки.
Сказка – ложь, да век пошёл жестокий:
вещей птицей-тройкой считан срок.
До сих пор я сказки той намёки
нахожу по книгам между строк.
Мне её доскажет с полуслова
голос крови – дедовой, отцовой,
пролитой во глубине времён,
слышный узнаваемо сурово
в жилах, из земли и со знамён.

 


3 место
Марина ЦАРЬ ВОЛКОВА
г. Санкт-Петербург

 

* * *

Не в силе Бог, а в правде!
Пред битвой, в Новограде
От сердца помолясь:
«Не в силе Бог, а в правде!» —
Великий молвил Князь.
— Земли родимой ради
Заточены клинки,
Не в силе Бог, а в правде!» —
И в бой повёл полки.
Пусть враг сидит в засаде,
А наш заветный щит:
«Не в силе Бог, а правде».
Лишь правый – победит.
В бою и на параде,
Потомок, не забудь:
«Не в силе Бог, а в правде» —
И в этом – русов суть.
Не думай о награде,
Как стяг, в душе неси:
«Не в силе Бог, а в правде!» —
От века на Руси!

 


Номинация «Словенские ключи»

1 место
Арина ТРЕСКУНОВА
г. Санкт-Петербург

 

МОРГ НА ДЕТСКОЙ УЛИЦЕ

Тихо вечер идёт, сутулится,
И горят фонари с трудом.
Мимо морга на Детской улице
Прохожу. Тишина кругом
Нависает. Под синим снегом
Полукруглый белеет свод
С символической дыркой в небо.
Не последний, не первый год
Местный дворник стираёт мётлы
О пороги твоих оград.
Нарушает молчание мертвых
Крик живых — это детский сад,
Там играется и смеётся,
По колено стоишь в снегу,
Там кричится на дно колодца,
Чтоб услышать ответный гул,
Там соседи в постель надули,
Без мишутки не спится мне.
А кому-то хватило пули,
Чтобы в вечном остаться сне.
Ничего нет важней их двух,
Что в руках наши жизни вертят,
И счастливого детства дух
Превращается в призрак смерти.
И вздыхается поневоле,
Небеса то горят, то хмурятся.
Жизнь прожить — перейти не поле,
А дорогу на Детской улице.

 

ПИТЕР

Город на день
превратился в лужу
с миллионами
микросозданий
в ней.
Город притих.
Выхожу наружу —
сыплют капли,
как звон
уходящих дней.
Город умылся,
лицо не вытер,
испарилась прохлада
с горячих щёк.
Ты как ребёнок,
малютка-Питер,
ты и так под водой,
но кричишь «ещё!»

 

* * *

Опускается ночь
На страницы земли,
Поднимается день,
Зажигая восток,
И корабль идёт,
Растворяясь вдали —
Только что был свободен,
А стал одинок.
Не закончен рассказ —
На странице другой
Есть весна и любовь
От зари до зари.
Я не знаю, как жить,
Если вечный огонь
Окружает снаружи
И гаснет внутри.

 


2 место
Мария СЛЕДЕВСКАЯ
г. Москва

Стихотворения из цикла «Город»

 

ПРОГУЛКА ПЕРЕД ГРОЗОЙ

Город просушенный, предгрозовой… Сгреблó
Вялое солнце лучи да ушло из виду.
Душно. Наброшу, как вороново крыло,
Чёрное платье, вот барышня! Хлопну, выйду
Вон: в коридор между небом и чёрствыми
Почвами; Город, не зря ты грозой обтянут!
Тучи – те тоже черны, их сам чёрт возьми,
В лапах поганых покомкай — черней не станут …
Нужен, я чувствую, чёрный простор чете
Молний, чтоб с громом запела твоя шкатулка,
Чтобы тебе не успели осточертеть
В шорохах будней раскисшие переулки…
Что, заурядностью, Город, ты так взбешён?
Ив ли, рябин ли, чьим кронам велишь к дорогам,
Взмыленных лиц ли? Всё силишься в капюшон
Каждый наскучивший лоб затолкать! Да с богом!
Супься! Замёрзшими душами шебурша,
Ветрами шёпот выкручивай вон из нутр их!
Я ж– как и сам ты– рокочущая душа:
Радуюсь росчеркам туч твоих чернокудрых!

СТАРАЯ ЯБЛОНЯ

Всё валили, валили, скрипели, скрипели… Вот же ведь
Обесточился двор, овдовело моё окно!
Утром бабушке-яблоне пилы запели отповедь,
А потом, я услышала, ёкнуло… Свершено!..
Заворчало в груди, заворочало… Только толку-то!
Ох, каким обескровленным смотрит без кроны двор!
Мне теперь, полуночным бессоньем к окну подтолкнутой,
Не кивнёт ветвяной встрепенувшийся коридор.
Она знала мой нрав, эта яблоня, беспокойный мой
Знала сон, знала тон кропотливых крутых шагов.
А иными ночами была не немой, не скованной
И всё пела, гудела мне думу… Не слыша слов,
Я её понимала и мысли мои мычала ей.
Доцветала последняя жизнь на её ветвях,
Доживало и шамкало чуткое, одичалое
На морщинах моих у стекла, на моих губах…
Понесут-повезут, упокоят старушку-яблоню
Под горячим присмотром заброшенного села,
Чтобы желть исчезающих листьев мою, линялую
Да зажившуюся досаду с собой взяла.

 

ПРЕД ИКОНОЙ БОГОМАТЕРИ

Gratia Plena!* Лиловым овалом губ,
К лику прильнувшим, с латуни живой оклада
Прелесть возьму поцелуем. Гряда халуп
Там, в закоулках души моей, зябнет: надо,
Надо немного тепла им! На пол коса
Ляжет: укроюсь, как пледом, поклоном.
Ворог
Вздорной тревоги отступит на полчаса
И до полуночи вон, за порог, да ворох
Страхов холодных захватит с собой. Но я,
Хоть острота благодати твоей — зарубки
Мне на дыхании ставит, спокойная,
Я не приду сюда завтра в воскресной юбке.
Город заставит, в Заветах не сведущий,
Завтра на полке забыть кружевной платочек.
В окна продрогших избушек моей души
Шум бесшабашных многоголосий вскочит
С улиц, где холод, да сон, да вороний грай,
Где многочисленны церкви, а больше смут, да
Разве ж душа у меня – караван-сарай?
Разве же сердце моё – проходная бухта?

——-
*Благодати полная!

 


Конкурс «Во славу России!»,
посвященный 250-летию (23 октября 1772) образования Псковской губернии
и 75-летию со дня рождения известного советского и российского поэта,
автора слов Гимна города Пскова
Станислава Александровича Золотцева (1947-2008)

1 место
Ольга ОЖГИБЕСОВА
с. Верзилово Московская область 

САВКИНА ГОРКА

Мы ехали из дальних мест,
Из городов, объятых жаром,
Туда, где над зеленым яром
Века стоит поклонный крест.
В тиши Михайловских лесов,
Как старец, дав обет молчанья,
О чем он думает ночами
Под шепот трав, ворчанье сов?
Усталый страж седых могил,
Скорбя над прахом безымянным,
Что видел он в дали туманной?
Чьи слышал быстрые шаги?
Сюда, на холм среди равнин,
Где пир когда-то шел кровавый,
Легко взбегал поэт кудрявый
И в тишине сидел один.
И, времена перелистав,
Творил неслышную молитву
За тех, кто, пав в неравной битве,
Землею животворной стал.
Качала Сороть облака,
Как лепестки увядших лилий,
Неторопливо годы плыли,
И медленно текли века…
Теперь иные голоса
Звенят в кипящем зное лета…
А крест поклонный ждет поэта,
Как в вечность, глядя в небеса.

 


2 место
Марина ЦАРЬ ВОЛКОВА
г. Санкт-Петербург

 

НА ЧУДСКОМ ОЗЕРЕ

Только кажется – воды безмолвны,
Помнит озеро! Помнит и ждёт.
Сядешь рядом, и слышится, словно
Вновь трещит под доспехами лёд.
Завитками узорчатой вязи
Сквозь века говорит береста.
Слышу речь благоверного князя,
Благородна она и проста:
«Други верные! Враг наступает,
Встанем грудью, он нам нипочём,
Ведь всегда от меча погибает
Тот, кто первый приходит с мечом»!
И несут это вещее Слово
От окраин до самой Москвы
И раздольные ветры с Чудского,
И суровые волны Невы.
По-старинному вдруг запоётся —
Словно пух на ладони, века.
И душа, как гармонь, развернётся,
Во всю Землю она широка.

 


3 место
Ольга СОРОКИНА
г.Тверь 

ДЕРЕВЕНСКИЙ ДОМ

Бродяга-месяц, выплыв из-за тучи,
Оранжево садится за бугор.
Притихла банька у пруда, под кручей,
И, темноту на плечи нахлобучив,
Спит старый дом с окошками во двор.
Под необъятным августовским небом
Раскинулись бескрайние миры.
А в доме пахнет книгами и хлебом,
И каждому найдётся место, где бы
Укрылся он от стужи и жары.
Вздыхает дом, кряхтит по-стариковски:
Намаялся он за день от души.
Ссутулился фасад его неброский:
Хранителю традиций праотцовских
Совсем не просто доживать в глуши.

 


Литературно-исторический проект «Память поколений» реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации на реализацию проектов в области культуры, искусства и креативных (творческих) индустрий, предоставленного Президентским фондом культурных инициатив.

Стихи победителей очных конкурсов фестиваля «Словенское поле — 2020»

Стихи победителей очных конкурсов,
проведенных в рамках фестиваля исторической
поэзии
«Словенское поле-2020»

Фестиваль словенское поле «Словенское поле — 2020» состоялся. О всех перипетиях его подготовки и проведения будет написано отдельно. А сегодня мы публикуем произведения авторов, занявших призовые места в поэтических конкурсах фестиваля.

Напомним, что в конкурсе исторической поэзии «Словенское поле» членами жюри оценивалась авторская подборка (не более трёх стихотворений). Конкурс духовной лирики «Свет обители», посвященный памяти посвящается 110-летию со дня рождения старца Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря архимандрита Иоанна (Крестьянкина) проводился по принципу: «Один автор – одно стихотворение».

И ещё один нюанс. В конкурсе  исторической поэзии «Словенское поле» первое место в каждой номинации присваивается один раз. Авторы, ранее занимавшие второе и третье место в конкурсе, могут претендовать только на вышестоящее место.


Конкурс исторической поэзии «Словенское поле-2020»

Номинация «Профи»

1 место
Анатолий Вершинский

Московская область, г. Раменское

УКРЕПРАЙОН
Долгая пустошь ежами уставлена.
Дол — как терновый венец на челе.
Доты и надолбы. «Линия Сталина»…
Юный Союз, на имперской земле
цепь укреплений в лихие тридцатые
вдоль усечённых границ возведя,
в тридцать девятом столбы полосатые
сдвинул на запад по воле вождя.
К новым кордонам щиты оборонные
переместить не успела страна —
в западнорусские земли исконные
лютою бестией вторглась война…
Кровля небес — ослепительно синяя.
Мир на ухоженных минских полях.
«Линия Сталина» — людная линия,
к ней не прервётся наезженный шлях.
Память не станет безжизненным остовом,
в омут не канет, не сгинет в золе…
Схожий музей обустроен под Островом,
славной твердыней на Псковской земле.
Есть и на юге подобные крепости.
Жаль, обветшал укреплённый район
западней Киева. Верхом нелепости
видится то, что не ценится он.
Видится злым извращеньем сознания
то, что насельники южной страны
в тяжком угаре крушат изваяния
общих героев победной войны.
В братских могилах, в безвестности мертвенной,
замерли тени убитых солдат.
Как за попрание памяти жертвенной
павшие — падших живых устыдят?..

«МЕСТО ЗАХОРОНЕНИЯ НЕИЗВЕСТНО…»
Помянем дедушку Петра
победною весной!
Не виноваты доктора:
война тому виной,
что канул дедушка во мрак
в числе других больных
в могиле, общей, как барак
брюшнотифозный их.

У смерти логика своя:
нагрянула война —
и значит, каждая семья
отдать ей дань должна.
На поле брани пасть могли б
отец мой и дядья.
Но дед один за всех погиб…
до фронта не дойдя.

Не годный к службе строевой,
сражался не в бою —
как трудармеец рядовой
он принял смерть свою.
Залили хлоркой дедов прах
в одной из тысяч ям…
На чьих мы топчемся костях,
никто не скажет нам.

О ВРЕДЕ КАНЦЕЛЯРИЗМОВ
До Петра и остзейской атаки
на устои соборной Руси
утвердили бояре и дьяки
всенародное право: «Проси!»

Коль придётся особенно тяжко
и невмочь помирать ни за грош,
бей челом, низкородный Ивашка,
в лучшем случае шишку набьёшь!

И досель за свою же работу,
где и рубль уподоблен грошу,
я пишу в заявленьях без счёту
заповедное слово «прошу».

И доселе казённые зданья,
чьи насельники в «слугах» у нас,
именуют свои предписанья
по-военному грозно: «Приказ».

Пострашнее стенного похабства,
что всего лишь изнанка реклам,
канцелярские формулы рабства,
с малолетства вестимые нам.

Я не знаю надёжного средства,
чтоб очистить родимый язык
от шаблонов поры военпредства,
от клише дооктябрьских владык.

Но живу я мечтой неизбывной:
все, что вам излагаю сейчас,
не покажется блажью наивной
и заставит задуматься вас…

2 место
Сергей Подольский
г. Смоленск

ПРОЩАЛЬНАЯ МАЗУРКА
Теряя высоту, сквозь тучи
«Фарман» ложится на крыло.
Ну, что ж Вы, господин поручик,
Вдруг ткнулись головой в стекло?
Как скоротечен бой воздушный,
Когда один против пяти!
Из рук, внезапно непослушных,
Штурвал пытается уйти.
Держись, пилот! Садиться пробуй!
Не выпускай из рук штурвал.
Ведь некой ветреной особе
«Вернусь», – на ушко ты шептал.
Вчера она в разгаре бала,
Как благосклонности намёк,
Тебе мазурку обещала
И подарила свой платок…
Он окровавленным батистом
Глаза невидящие трёт.
Мотор то глохнет, то басисто
Откашлявшись, опять взревёт.
Но пули бьют в обшивку гулко,
Слепую злость не утоляя,
И, как в обещанной мазурке
Кружатся небо и земля.

ДЕНИСУ ДАВЫДОВУ
Не мог он жизнь прожить иначе,
Его судьба – сюжет в роман.
Любимец ветреной удачи –
Поэт, гусар и партизан.
В чём можно было с ним сравниться?
Я затрудняюсь вам сказать.
Писать стихи в альбом девицам?
Иль в жаркой схватке побеждать?
Вальсировать с прекрасной дамой?
Ему и в этом равных нет.
Он мастер колкой эпиграммы
И политических бесед.
В бою сомнения не ведал,
В атаках был неудержим.
Повсюду рядом с ним Победа,
Повсюду Слава рядом с ним.
Герой двенадцатого года!
Лихой наездник и храбрец,
Счастливый баловень свободы,
Супруг и любящий отец.
Одет ли он в мундир гусарский,
Иль в скромный штатского сюртук
Неимоверно щедр, по-царски
И Пушкина сердечный друг.
Потомок! Вспомни и завидуй,
Ему талант от Бога дан.
Таким он был – Денис Давыдов –
Поэт, гусар и партизан.

СТРОКА ИЗ ТЕТРАДИ

Поэту-фронтовику Николаю Майорову,
погибшему в 1941 году на Смоленщине

Восходит солнце. Тренькает синица.
Шинелей пятна устилают склон.
Снежок, не тая, падает на лица,
И не поднять в атаку батальон.
Пошли они в атаку не за славой,
А за своих любимых и родных.
Бил пулемёт по ним на фланге правом,
Повзводно отправляя в мир иных.
Вершитель судеб, вражий пулемётчик,
Решил со смертью тот жестокий спор.
Короткой жизни тонкую цепочку
Он вместо ленты вкладывал в затвор.
Не тает чёрный снег на пепелище,
Бойца позёмка будет заметать
Дневник его навряд ли кто отыщет:
Клеёнчатую тонкую тетрадь.
Студёный ветер украдёт листочек,
Запрячет где-то посреди снегов.
Не сохранится торопливый росчерк
Поэтом недописанных стихов.
Когда наступит мирное затишье –
Пусть это будет лучшей из наград:
Убитые отчётливо услышат,
Как строчки эти внуки повторят.

3 место
Галина Щербова
г. Москва

ЖИВОТНЫЙ ИНСТИНКТ
(рассказ очевидца)

Куропатки, белки, фазаны
не боятся грохота войны
и в Донецк отрядами идут –
им отныне безопасно тут.
Чует зверь, теперь он будет цел,
не его преследует прицел:
хоть звериный действует устав,
в бойне – человеческий состав
и одна забота дорога –
до подвида истребить врага.
На пределе взвинченных идей
здесь идёт охота на людей.

РОССИЯ

В мировом сообществе медведь выступает
устойчивым атрибутом
российского государства.

Может я и не медведь,
но медведица.
Бойся, гладя шерсти медь,
присоседиться.
Бойся, черпая с глубин
сердца золото, –
будет всё в дыму лавин
перемолото.
Бойся, если попадёшь
в сталь объятия.
Сгинут в нём и неги дрожь
и проклятия.
Бойся, если под сосной
думу думаю,
заглянуть в души лесной
ртуть угрюмую.
Что стоишь ты, бел и тих,
без движения,
оловянных глаз моих
отражение?

МАША ДА ИВАН

В результате Белградской операции(28 сентября — 20 октября 1944)
Югославия была освобождена и восстановлена как государство.

Только «Маша». И ни слов, ни даты.
Там «Иван». Безмолвствует гранит.
Строем неизвестные солдаты.
Безымянность душу леденит.
Всполох славы холоден краток.
Серых плит внушителен парад.
Не сносить почётных плащ-палаток
батальонам, павшим за Белград.
К ним вплотную с самого восхода
южная жара и кутерьма…
Ну а здесь, в любое время года –
неизменно русская зима.

«Открытая номинация»

1 место
Александр Юринов
Псковская область, г. Великие Луки

ГДЕ ТЕЧЁТ ВОДА
Город Псков, плоский как блин,
В небе чайка кружи
Белый норковый палантин
На берегу лежит.
Моря не слышно, но чайки есть-
Значит, течёт река;
Белую пену и серую жесть
Видно издалека.
Известь, кольчуга, устами к ней ночь,
Лошадь, как птица дронт,-
Вновь за спиною уносятся прочь
Город и князь Довмонт.
Сучья деревьев, их чёрный прут
Застит кресты церквей.
Вещие птицы крылами взмахнут,
Если им крикнешь: «Эй!»
Город смывает ненужный грим,
Как безутешный актёр.
Каждому городу снится Рим:
Опера, площадь, собор.
Всё, о чём думал, откроется в миг.
Там, где течёт вода,
Моря не слышно, но чаек крик —
Как прозвучавшее «да».

*  *  *
Оставлен уже Царицын,
Ростов и Темрюк…
Обозы идут на юг-
за Кубань; в копытах и спицах-
не холод оледененья,
но призрак уничтоженья.
Весна уродилась неласковой.
Берег морской
Войско Донское,
Добровольческую и Кавказскую
проводит сквозь строй акаций –
в эвакуацию.
В Батайске, в затёртой повозке
с траурной лентой —
генерал Тимано́вский
в гробу под брезентом,
Железный Степаныч, марковец  –
как символ бесстрастный, безмолвный и дикий —
в марте
предстал пред Деникиным…
…На палубе курит Кутепов —
прощайте российские степи, —
в Новороссийске -как в морге —
тихо. «Царевич Георгий»
отходит, сутулый и серый,
из труб выпуская дым.
Палладиум веры —
есть ещё Крым!

ЦАРЬ
Он проделал нелегкий путь-
От балтийских болот к Уралу;
Не давали огни уснуть,
И по следу беда бежала.
Недоверчиво русский глаз
Озирал сапоги и тару,
Вдоль бесчисленных пыльных трасс
Щебетала мордва, татары.
И когда, как немой предмет
Что остался в черте отлива,
На неясный, размытый след
Он смотрел и молчал с обрыва, —
Подошёл и спросил солдат,
Теребя бороду-лопату:
— Для чего ты пришёл сюда?
— Для того, чтобы быть распятым…

2 место
Валентин Денисов
г. Санкт-Петербург

*  *  *
Таился страх в тиши ночной.
Страх, самый сильный во вселенной.
Ты ждал, что вскоре за стеной
Раздастся снова вой сирены.
Ты ждал, что в небе, над Невой,
Летя на смерти чёрных крыльях,
Люфтваффе подлый грозный строй
Покроет стены улиц пылью
От взрывом поднятой земли.
А взрывов было очень много!
И руки дряхлые свои
Смерть потирала у порога.
Ты снова ждал в тиши ночной
От взрывов грозные раскаты,
Но не звучал сирены вой –
Блокада снята с Ленинграда!
Не верил ты, что мир настал
И так же всматривался в стены…
Внутри таился и терзал
Страх, самый сильный во вселенной!

ТЕНИ ПРОШЛОГО
Старик сидел на лестнице. Грустил.
А мимо тени прошлого мелькали…
Большую слишком цену заплатил
За то что жив. Прохожие не знали,
Что в юности героем на войне
Под пули лез и ранен был три раза.
Но повезло! Он долг отдав стране
Остался жив. Один… Война – зараза
Друзей его отправила в гробы!
Он видел, как они на поле боя,
Не сетуя на тяготы судьбы,
Сражались. Где же видано такое,
Чтоб люди, вопреки всему, вперёд
Бежали, принимая смерть отважно?
Отец ведь не осудит, мать – поймёт!
А прочие? А прочие – не важно!
И он, как все – бежал! Бежал, как мог!
Туда, где враг. Но, сваленный судьбою,
Упал на землю. Друг ему помог –
Случайно оказался под ногою.
Давно, лицом в грязи, едва дыша
Лежал. Он умирал, неся спасенье.
Итог – одна спасённая душа.
Итог не человечности – везенья!
И вот, один! Среди толпы людей,
Старик сидит на лестнице, вздыхает.
Он жив! Сегодня снова юбилей…
Ах, как друзей погибших не хватает!
Прошло уже немало долгих лет.
Свеча его со временем тускнеет…
Он помнит всех, кого сегодня нет!
И ноша эта только тяжелеет…

МООНЗУНД
Хмурое небо свинцом налилось. Слёзы тяжёлые падают в море.
Семь кораблей на заливе сошлось в грозном немом разговоре.
Выверен строго орудий прицел, сверху команда дана на сближенье.
Все в ожиданьи – ревун онемел – пару минут до сраженья…
Реет на мачте Андреевский флаг. Против пяти два Российских линкора…
Очень силён повстречавшийся враг! Но не увидит позора
Флота великого в этом бою! Красное вовремя поднято знамя.
— Встретимся, братцы, мы скоро в раю! – Вспыхнуло выстрела пламя…
Восемь орудий на тридцать… Увы, войны не ведают равенства силы!
Но не всегда в окончанье главы слабых встречают могилы…
Выстрелов восемь на тридцать в ответ – враг отстрелялся неважно. И всё же
Девять накрытий! Спасения нет! В море никто не поможет…
Только орудия! Только вперёд! Чужда бесстрашным матросам усталость!
— Целься точнее – опять недолёт! Жить нам не долго осталось…
Но, у врага, не иной результат – силу числом невозможно измерить!
Он отступил, устремился назад… Как тут в судьбу не поверить?
Так и бывает – за пару секунд, всё изменили отвага и воля.
Новых героев нам дал Моонзунд! Дал он и новое горе…

3 место
Наталья Страхова-Хлудок
Псковская область, г. Невель

АННА

Разведчикам Великой Отечественной войны Анне и Анатолию Сысоевым и их дочери Анне посвящается.

Ей немного надо: кружка молока,
Мамины колени, папина рука.
Нет надёжней места — папино плечо!
Ничего не нужно Аннушке ещё.
Переходы ночью по глухим лесам.
Привыкала Анна к тихим голосам.
Не кричала громко, не будила смерть.
Тайно шла разведка, и нельзя шуметь.
Год сорок четвертый. В ригу на ночлег
Попросились люди, десять человек,
И ребёнок с ними, легче мотылька.
Маленькие ручки просят молока.
Был латыш приветлив, он любил детей,
Но своих отправил к немцам сыновей.
Плыл рассвет кровавый, смерть вокруг неся, —
То, что Анне вовсе было знать нельзя.
Там слились, смешались боль, тоска и страх!
Уносила Анну мама на руках.
Но у кромки леса, не дойдя чуть-чуть,
Мама вдруг упала, будто ткнули в грудь!
Можно плакать громко, можно звать отца,
Но и для ребёнка им не жаль свинца!
В эту бездну муки ей нельзя смотреть!
Маленькая Анна принимала смерть!

БЕЛАЯ ЛИЛИЯ

Лидии Литвяк, летчику-истребителю, посвящается.
Позывной Лидии – Белая лилия.

Небо над крыльями синее-синее
Манит и манит в свою глубину!
Что же печальна ты, Белая лилия?!
Воздух над Родиной в чёрном дыму!
В чёрном дыму снова гибнут товарищи,
Гаснут, как свечи на сильном ветру!
Нет на земле им отныне пристанища,
Ввысь улетают они, в синеву.
Нежная, хрупкая Белая лилия
Над Сталинградом в смертельном огне.
Ты же везучая, ты же счастливая!
Смерть не догонит тебя в вышине!
Вам бы, красавицам, легкие платьица,
С милым прогулки в ночи допоздна!
Только другое в судьбе вашей значится!
Только вдруг встала пред вами война!
Кудри и локоны, туфельки, бантики…
Жить бы и жить всё, не чувствуя смерть!
Вам предназначено было, романтики,
Жизни отдав, эту смерть одолеть!
Где ты, красивая, смелая, сильная?!
След самолета растаял во мгле.
С неба высокого Белая лилия
Звездочкой ясною светит Земле!

МОЕЙ ЗЕМЛЕ
Нет, не смолой здесь пахнет — пахнет кровью
От елей, сосен в жаркий летний день!
Здесь жизнь была! Скользят ветра по полю.
От заживо сожжённых только тень.
Травой покрылся пепел от жилища,
И вырос лес над памятью людской.
Но вновь взывает, как отмщенья ищет,
Над чёрным пепелищем бабий вой!
Над горькою, растоптанною жизнью,
Над муками погубленных детей
Тот страшный вой! Мой дом, моя Отчизна,
С годами думать о тебе больней!
Фашистским ты растерзанная зверем,
Устало смотришь, а в глазах — укор!
Смертельна рана! Страшные потери,
Как язвы, незажившие с тех пор!
И вновь безлюдны, как в войну, деревни,
И вновь пустеют бывшие поля.
Любимая, то плачешь ты, то дремлешь,
Измученная Псковщина моя!
Но бросишь взгляд сурово ты и твёрдо,
Жалеть себя навеки запретишь!
И молча, губы сжав, ты встанешь гордо,
Тревожно глядя в призрачную тишь!

Номинация «Словенские ключи»

1 место
Екатерина Стрельникова
г. Воронеж

*  *  *
Я давно не была у порога родного,
И мне больно приехать назад:
Покосились ворота у храма худого,
Что когда-то казался пузат.

Нет ни капель вина, ни дыхания жизни.
В нём уже не толпятся, шумя, по утрам.
Ему вечный помин, и лишь ворон на тризну
Залетит в продуваемый храм.

Спину гнёт колокольня, морозы почуяв.
Не слышна тропарей монотонная речь.
Позабытую миром старушку хромую
Богу здесь не сберечь.

Куполами примято земли покрывало,
Через щель на стене – весь алтарный проём.
Мы поможем вернуть красоту Нотр-Дама –
А свою не спасём.

*  *  *
В тихий ноябрь спущусь с косогора.
Лес молчалив. Гулко дятел стучит.
Чувствует мир: неизбежно и скоро
Всё насовсем замолчит

Вместо травы – иссыхание листьев,
Прелость земли – саркофаг для корней.
Дуб на плече у товарища виснет,
С жизнью прощаясь своей.

Маленький клён жмётся к мамочке ро́дной
В траурном платье из чёрной листвы.
Не обнажившись, смущённо и гордо
Ждёт она миг темноты.

Лес не отпустит: в агонии хладной
Тонкими пальцами веток и жил
Держит за плечи и руки и жадно
Пьёт и тепло, и остаток сил.

Рвётся дыхание, и не взобраться
Вверх по крутому подолу холма.
Листья шуршат и ползут обниматься…
Дышит зима.

ЯНВАРЬ — 43
Позади – белый сумрак
ушедшего прочь,
не похожего ни на вечер,
ни на ночь,
не боящегося ни совести,
ни огня, –
позади – белый сумрак
седого дня.

«Когда мы до победы с болью,
но доползём,
мы заставим их жрать порох
и чернозём!» —
говорили, блестя глазами,
над пареньком,
укутанным мёрзлой кровью
и январём.

Поравнявшись с сугробом,
молчал солдат,
вспоминая, как раньше,
сто дней назад –
или двести – теперь
только чёрт поймёт! –
он впервые вцепился
в свой пулемёт.

И была безжалостна
его рука,
когда он впервые
застрелил врага
и продолжил холодно,
не молясь,
разряжать обойму
в чумную мразь

за убитых прошедшей ночью
и год назад,
за схороненных на высотах
и пустырях,
за снесённый угол
родной избы,
за горячую нитку крови
из губы!..

Над безглазым теперь Воронежем
нет ворон,
испугавшихся не бомбёжек
и похорон,
а свирепости его преданных
сыновей,
истекающих чёрной кровью
донских степей.

Воет вьюга, как сотни страшных
железных птиц,
и в скелеты домов входит ветер –
в дыру глазниц.
От костра тени пляшут, солдаты смотрят
на огонёк.
Не лампадный – да и не важно.
Хоть бы
уберёг.

2 место
Диана Константинова
г. Псков

ЛЕС МОИХ СТИХОВ
Вместо участия ставили равнодушие,
Вместо касания – бешено рвали связь.
Веришь-не веришь: вот как в минуту рушится
То, что пытались строить, не торопясь.
Если идёт война – не сдаваться, выстоять,
Если любовь, то крепко зажать во рту
Эти слова-ножи, эти крики-выстрелы,
И с головой в звенящую немоту
Падать. В объятия трав, васильков и лютиков.
Падать. В молчание маков и зелень мхов.
Если уйдёшь сейчас, то клянусь: убью тебя,
Похоронив в лесу из своих стихов.
Брошу в костёр улыбку, предам забвению
Дерзкий изгиб бровей и азартность глаз.
Это уже не ты, а стихотворение
Вполоборота, в профиль, спиной, анфас.
Я запишу без знаков и только строчными
голос походку привкус табачных губ
Я обращу их в паузы, многоточия
И уложу в могилу под старый дуб.
Всё закопаю в памяти очень тщательно,
Скорбно вздохну, на прощание подарив
Тонкий венок из ямбов, хореев, дактилей
С ленточкой ассонансных неточных рифм.
Вырванное из сердца заклею пластырем,
Вымету, выжгу, спрячу, перевяжу.
Можешь идти. Желаю любить и здравствовать.
Прямо сейчас. И я тебя не держу.
Скоро взойдут стихи, что ещё не сказаны,
Мне не впервой уже наблюдать за тем,
Как по весне мой лес расцветает фразами,
Брошенными давно и не помню кем.

ПОГОДА ОПЯТЬ…
Погода опять портится.

Дождями земля полнится.
И кошка беспри-зорница
Под этим дождём моется.
А небо опять хмурится.
И тучи пришли чёрные.
Тоскливо глядят улицы,
Как будто заклю-чённые.
И город опять маленький.
И стены в нём сплошь серые.
А мне бы цветок аленький,
Чтоб сердце зажечь смелое.
Глаза фонарей – кошкины,
И люди вокруг – нелюди,
И сказки здесь баб-ёжкины –
Всё гуси, да не лебеди.
Дороги опять спутались.
Какого числа, месяца?
Витрины. Одни глупости
Неоном в ночи светятся.
Кругом голоса – шёпотом,
И морды машин хитрые.
А где-то внутри что-то там
Стучится метро-ритмами.
Прони-занная холодом,
Во что я теперь верую?
Я стала сама городом,
Где небо всегда серое.
Где стены домов чёрные,
Глаза фонарей щурятся,
И словно заклю-чённые
Вздыхают в ночи улицы.

ВЕТЕРАНЫ НЕ СИДЯТ В ИНСТАГРАМЕ
Взял бы лучше позвонил своей маме,

Не мешая шашлычок с алкоголем.
Ветераны не сидят в инстаграме,
Ну а мёртвым, тем и вовсе не больно.
На антенне полосатая лента
И пилотка тех времён… Неуместно.
О войне – по фильмам и документам,
Ты не сможешь повторить, если честно.
Нет, не только ордена и медали,
Не парады, танцы, залпы салютов.
У Победы привкус крови и гари,
Страха гибели в любую минуту.
У Победы запах пороха, пота,
У Победы голос тех, кто остался
На полях, в лесах, в землянках, в болотах –
Не дошёл. Недолюбил. Не дождался.
Пусть о важном будут тихими фразы,
Не о силе напоказ, но о мире,
Где любовь и вера не по приказу,
Где надежда не в военном мундире.
Пой, покуда песнь, летящую звонко,
Не задавят сапогом ненавистно.
Смерть стоит и наблюдает в сторонке,
Уступая место пламени жизни.


Конкурс духовной лирики «Свет обители»,
посвященный памяти посвящается 110-летию со дня рождения
старца Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря
архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

1 место
Валерий Савостьянов
г. Тула

И НИКОЛАЙ ЧУДОТВОРЕЦ
Сельское детство, ромашковый рай.
Пристально смотрят с околиц
Дед Николай и отец Николай.
И Николай Чудотворец…

Годы студенчества. Угольный край,
Шахты опасный колодец.
Дед Николай и отец Николай.
И Николай Чудотворец…

Свадьба запела — ты ей подпевай.
Водочку пьют и ликёрец
Дед Николай и отец Николай.
И Николай Чудотворец…

Звон колокольный
Сыновьих сердец.
Что же взамен, комсомолец?
Дед умирает. Остался отец.
И Николай Чудотворец…

Лень сыновьям постоять у икон —
Вырастет грех твой, утроясь.
Дед и отец — далеко-далеко.
Лишь Николай Чудотворец…

Снится: у рая — раскаянья грай,
Толпы молящего люда.
Каждому нужен Святой Николай,
Каждому хочется Чуда!

— Эй, богомолец с терновым венком,
Что так угрюмо молчишь ты?
Что-то ведь понял ты, став стариком?..
— Что Николаич я. Трижды!..

2 место
Галина Щербова
г. Москва

Евангелие читают

«…Как только начинается чтение Евангелия в храме, прекращать все посторонние дела…»
(о. Иоанн Крестьянкин «О чтении Евангелия дома и в храме»)

В окне небеса рассветают.
К Николе пойдём, к Илие, –
Евангелие читают.
Читают Евангелие.
Сердцам благотворны касанья
речей, озаряющих храм:
словами Святого Писанья
Христос обращается к нам.
Мы слушаем их. Да не слышим.
Мы рядом. А мыслями – нет.
Но голосом тихим из ниши
доносится старца совет:
«Не трогай фитиль у лампады,
поставить свечу не спеши, –
молитве довериться надо,
порыву открытой души.
Отринув дела рядовые,
до неба пройти за Христом.
На этом пути, как впервые,
себя осеняя крестом.
Заветы и кровью питают,
и плотью твое бытие…»
Евангелие читают.
Читают Евангелие.

3 место
Анатолий Вершинский
Московская область, г. Раменское

САДЫ
Есть ли что на свете краше
рукотворной красоты?
Вековое чудо наше —
монастырские сады!

Забредя в обитель, вдруг ты
видишь, глядючи окрест,
экзотические фрукты,
ягоды из южных мест.

В Соловках растят арбузы,
а в Сибири — виноград
и не видят в том обузы
инок Нил и брат Кондрат.

И крестом в нездешних кущах
осеняет прихожан —
и усопших, и живущих —
светлый старец Иоанн.

В этой жизни скоротечной
знатный был садовник он:
вертоград любви сердечной
в наших душах им взращён!

Не избыть земной заботы
у небесного крыльца:
садоводческой работы
много в Царствии Отца.

Что представлю, обмирая
от болезни, от беды?
Чудотворный образ рая —
монастырские сады.

Итоги конкурсов, проведённых в рамках поэтического фестиваля «Словенское поле – 2020»

ИТОГИ КОНКУРСОВ,
проведённых в рамках юбилейного,
десятого фестиваля исторической поэзии
«Словенское поле — 2020»

По итогам голосования жюри поэтического фестиваля «Словенское поле — 2020», прошедшего в Пскове и Изборске с 11 по 13 сентября 2020 года,
призовые места в  конкурсной программе фестиваля
распределены следующим образом:

Конкурс исторической поэзии
«Словенское поле — 2020»

Номинация «Профи»

1 место
 Анатолий Вершинский
Московская область, г. Раменское

2 место
Сергей Подольский
Смоленская область, г. Смоленск

3 место 
Галина Щербова
г. Москва


«Открытая номинация»

1 место
Александр Юринов
Псковская область, г. Великие Луки

2 место
Валентин Денисов
г. Санкт-Петербург

3 место
Наталья Страхова-Хлудок
Псковская область, г. Невель


Номинация «Словенские ключи»

1 место
Екатерина Стрельникова
Воронежская область, г. Воронеж

2 место
Диана Константинова,
Псковская область, г. Псков

3 место не присуждено никому


Утешительный приз[1] :
Номинация «Профи»  —  Валерий Савостьянов
«Открытая номинация» — Ольга Вершинина и Ксения Гильман

[1] Согласно положению о конкурсе  «Словенское поле» каждое призовое место в любой из номинаций номинации присваивается только 1 раз. Авторы, ранее занимавшие 2-3 места могут претендовать только на вышестоящее место, в соответствующей номинации конкурса. Если автор выходит на  ранее занятое или нижестоящее призовое место — он выбывает из конкурса.


Поэтический конкурс
«СВЕТ ОБИТЕЛИ»

Поэтический конкурс «Свет обители» посвящён 110-летию со дня рождения старца Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря архимандрита Иоанна (Крестьянкина)  и проводится по благословению по благословению  митрополита Псковского и Порховского Тихона

1 место
Стихотворение «И Николай Чудотворец»
автор Валерий Савостьянов
Тульская область, г. Тула

2 место
Стихотворение «Евангелие читают»
автор Галина Щербова
г. Москва

3 место
Стихотворение «Сады»
автор   Анатолий Вершинский
Московская область, г. Раменское


Стихи лауреатов. Галина Щербова

ГАЛИНА ЩЕРБОВА
г. Москва

Третье место
в поэтическом конкурсе
«Мы воли и огня поводыри…»
посвящённом 95-летию
со дня рождения
 поэта-воина Игоря Григорьева

***

Мешая с бреднями пророчества,
Родства не зная до конца,
Поэты не имеют отчества,
Они – наследники Творца.

С рожденья каждому завещано
Его нехитрое добро –
Неотвратимость гласа вещего,
Свеча, бумага и перо.

 

Перейти на страницу с итогами конкурсов, проведённых в рамках фестиваля