Перо и миномёт
Проездом из Москвы, с дипломом третьего места ежегодной литературной премии «В поисках правды и справедливости» в номинации «Молодая поэзия России» и журналом «Роман-Газета», который опубликовал произведения всех лауреатов, в Великих Луках побывал Александр Сигида из луганского Молодогвардейска (ЛНР).
Любители поэзии могут знать известного краснодонского поэта и члена Союза писателей России Александра Ивановича Сигиду. Наш гость – это сын того самого Сигиды, Александр Александрович Сигида.
Он окончил Луганский лицей иностранный языков, Луганский педагогический университет им. Т. Шевченко (специалист по французскому и испанскому языкам), магистратуру по французской филологии (тема «Особенности стилистики прозы М. Уэльбека»). В 2011-2014 годах, до тех пор, пока не началась война на востоке Украины, работал в Киеве, занимался продвижением французских издательств учебной литературы.
Помимо, скажем так, профильных языков владеет немецким и английским языками. Широко публикуется как поэт и переводчик.
Александру Сигиде-младшему – 30 лет. Чувствуется, что война наложила и на творчество, и на личность человека свой отпечаток, а недавние лейтенантские погоны – не бутафория и дают о себе знать даже, когда человек не на передовой. Однако же, и поэтическую составляющую вместе с тягой к филологии никакая война вытравить не смогла.
На снимке (слева направо): Юрий Ишков, Андрей Канавщиков, Александр Сигида, Татьяна Лапко, Александр Сапрунов.
Встреча великолучан с нашем гостем состоялась в центральной городской библиотеке им. М.И. Семевского. Александр объяснил мотивы появления здесь. Они не только личные, связанные с конкретными людьми, но и более глубокие:
— Мне давно хотелось оказаться в ваших краях. Сначала посетил Москву, потом Владимир, потом поехал в Псков, Изборск, потом в Петербург, потом – сюда. Хотел оказаться здесь на севере, потому что мне, как русскому человеку, интересно увидеть места, где Русь начиналась.
В родных местах А. Сигиды сейчас, по счастью, всё более-менее спокойно:
— Есть определённые горячие точки на Донбассе. Это западная окраина Донецка и юг, всё, что между Новоазовском и Мариуполем.
На юге сейчас самое интересное происходит, там – маневренная война. То есть какие-то высоты, какие-то балочки переходят из рук в руки. А на западных окраинах Донецка идёт жёсткие позиционные бои в духе битвы при Сомме или Вердена, совсем как было 100 лет назад, под лозунгом «На Западном фронте без перемен». Там идут артиллерийские дуэли.
А в Луганске всё спокойно, только что работы нет. А если и есть, то зарплата 3 тыс. рублей. Или в шахте получает человек 4 тысячи. рублей, не гривен.
Словом, как следовало из разговора, ничего хорошего в войне нет. Даже когда вроде бы и не стреляют.
Что касается творческих предпочтений филолога Сигиды, то они вполне предсказуемы:
— Очень люблю Средневековье. Мне больше всего нравится скандинавская мифология, исландские саги… И прежде всего потому, что это связано с Древней Русью. Я разделяю норманнскую теорию.
А недавно открыл Ветхий Завет и с удивлением и радостью обнаружил, что там полно героических моментов, прочёл историю Самсона, который тоже в чём-то был похож на викинга.
Он спит, опьянён виноградной лозою,
Не видит, бессильный, сквозь сон
Как дщерь Филистима коварной гюрзою
На ложе вползает, Самсон.
— Я не пишу стихов про Донбасс, про эту войну напрямую. Но, безусловно, настроение войны присутствует.
У меня на войне был боевой товарищ, еврей, как раз из Израиля. В начале войны никому форму не выдавали. Каждый приходил кто в чём. Кто-то даже в тапочках, ну, а я, как человек предусмотрительный, купил заранее немецкую форму, её многие сейчас носят на рыбалку, она очень практичная, много карманов. И вот мой товарищ тоже пришёл в такой же форме. На этой почве мы познакомились, потом подружились.
Слава вам, патриоты Донбасса,
Добровольцы народных дружин!
На защиту рабочего класса
Поднимаются все, как один.
Посылает Майдан отщепенцев,
Посягая на добрую честь,
Но сплотились ряды ополченцев
И готовят священную месть.
Читал Александр Сигида и свои переводы. Иногда совершенно парадоксальные и оригинальные, как это бывает при глубоком погружении в иную языковую стихию.
— Есть у группы «Rammstein» песня, которая называется «Frühling in Paris» («Весна в Париже»). Она чем интересна? Эта песня на немецком языке, но припев там на французском. Знаменитое «Oh non rien de rien / Oh non je ne regrette rien» из песни Эдит Пиаф.
Я буду стараться, читая, не петь, — предупредил поэт, — потому что голос отвратительный, меня выгнали в детстве из школьного хора. Мне просто нравилась учительница хора, поэтому ходил, но это мне не помогло.
Конечно же, свою историю любви Тевтона и Эдит Пиаф Сигида всё-таки напевал, не вспоминая больше про запрет петь от давней учительницы. Нашёл в интернете искомую песню Тиля Линдеманна и тут же, под аккомпанемент гаджета, пояснял сюжет на русском и украинском:
Я помню этот светлый день,
Как будто бы вчера
Смущаясь, подошёл к тебе
О, юная пора.
Твой непереводимый крик,
Восторги юных тел,
Твой восхитительный язык
Забыть не захотел.
То есть немецкий текст«Rammstein» Сигида переводил на русский, а французский припев – на украинский.
— Почему так?
— В русских, мне видится, больше германского, научное мировоззрение, милитаризм, а украинский язык мелодичнее, сексуальнее, наполненный юмором, украинцы, мне кажется, в этом отношении ближе к романским народам, к французам и особенно к итальянцам.
От стихов разговор снова плавно перешёл к войне. И к старой советской военной технике.
— Были у меня миномёты, один 1937 года, другой 1938-го. Ничего страшного. Советские даже надёжнее. А ещё у меня был миномёт, вообще, сваренный в Донецке, свежий совсем. Но я предпочитал стрелять из старого советского. Потому что без ГОСТа существовали опасения, что он скорее меня убьёт, чем врага. Такие случаи бывали, кстати.
— А старые боеприпасы были?
— Однажды мне попались в ящике с минами варежки. Очевидно, девушки, которые комплектовали эти ящики, перед тем, как отправить на фронт, вкладывали в некоторые из них такие сюрпризы для солдат. Другие товарищи рассказывали, что находили там же кисеты. Такие вот артефакты эпохи…
И сами патроны попадались разные. В большинстве случаев были обыкновенные жестяные коробки, но попадались и цинковые, как раньше. И сами патроны попадались со старыми гильзами из латуни.
На вопрос о впечатлениях от Пскова, Изборска и Великих Лук Александр Сигида поделился размышлением о том, что Псков похож на Западную Украину:
— И там и там замки, крепости, много народных промыслов. Затем, тот же Ивано-Франковск – культурный пригород Львова, а Псков – пригород Питера. Заранее уточню, что речь идёт об очень далёких ассоциациях, чисто интуитивных и в них нет ничего оценочно-обидного ни для одной, ни для другой стороны. Просто так увиделось.
Встреча в Великих Луках завершилась приглашением Сигиды-старшего и Сигиды-младшего на фестиваль поэзии «Словенское поле» в Пскове и Изборске. Чтобы и увиделось побольше, и показать себя больше возможностей было.
А. КАНАВЩИКОВ
Фото Елены ЗИМИНОЙ
Поэт Игорь Григорьев родился 17 августа 1923 года в одной из деревень Порховского уезда, среднюю школу окончил в Плюссе. Во время Великой Отечественной войны был членом подпольной организации и участвовал в партизанском движении. Был дважды контужен и дважды тяжело ранен. В 1954 году окончил Ленинградский государственный университет. В 1960-м вышла его первая книга «Родимые дали». В ноябре 1967 года переехал в Псков, где создал первую на Псковщине писательскую организацию, которой и руководил в течение нескольких лет. Издано более 20 книг поэта. В ходатайстве Союза писателей Беларуси сказано: «Игорь Григорьев 10 лет жил и творил в Беларуси, всем сердцем любил Беларусь и ее людей. Мы благодарны ему за великолепные переводы белорусских поэтов на русский язык».
В сборнике опубликованные избранные произведения поэтов — участников 
