Игорь Исаевъ

Бюро находок для шпионов
(рассказ)

По городу металась пурга. Еле теплились фонари. Перебежками от надежды к надежде передвигались люди. Обыкновенного вида человек (от шляпы до ботинок ничего необычного) выскочил из магазина. «Тьфу!» — клацнули двери очередного маркета, выплевывая его на мостовую.
— Шесть часов до Нового Года, — сказал он, отряхнувшись и поглядев на часы, — а я еще не купил подарок.
И верно. Купить подарок небезразличному тебе человеку за шесть часов до Нового Года — невероятное дело. Более того, трудное дело. Магазинные уборщицы 31-го не работают: все итак подметено покупателями…
Пурга будто дразнилась. Снег, как назойливый фокусник, лез в лицо, хватал за щеки, а после появлялся в карманах. Изнемогая и даже не посмотрев на вывеску, человек заскочил в первую попавшуюся лавку.
Там было тепло. Мерно щелкали ходики. Над окном строго хмурилась усатая маска. Ряды разнообразных носов строились над прилавком.
-Неплохо!
Человек вздрогнул. За прилавком напротив, как в зеркале, стоял… он сам.
-Неплохо, — повторил продавец. — Подарок ищете?
-Д-да, — еще не освоившись, промямлил человек. Он никак не мог отвести глаз от лица продавца. Жуткое сходство.
-А ведь вы уже здесь были, — лениво произнес тот. — Иначе я бы не был так похож, — продавец зевнул, — на вас. Не верите?! — оживился он.
-Признаться, да.
-Смотрите, — продавец выложил амбарную книгу. — 31.12., 10.45 Иванов В.М. купил… Что же он купил? Ах да! Сюрприз.., — он вгляделся в ошарашенное лицо посетителя. — Э, да вы ничего не помните. Все правильно. Все так и должно быть. И на вывеску не посмотрели.
-Нет.
-Какой же вы после этого шпион, батенька?
-Я?!!!
-Вы, Владимир Михайлович. Шпион, да еще какой!… Нет, вы не в дурдоме. Если хотите, то я могу быть и Серегой, и Игорем Александровичем, и Толиком, но это за дополнительную плату. А как же не читать! Читаем и мысли, и движения, — продавец скрылся в подсобке. — Это вы у нас такой клиент смирный, удивлением реагируете, а был тут давеча Джеймс Бонд, так все зеркало расстрелял из «Беретты», себя увидев. Как он ее только через таможню провез? Вы не знаете? — из подсобки появился старик. Вгляделся в клиента. — Только не падайте в обморок, милейший.
-И давно вы существуете?
-Гм… О Вавилонской башне слыхали что-нибудь? Вот с тех пор, стало быть, и торгуем. Шпионы тоже люди, им тоже праздник нужон.
-А чей я шпион?
-Как это «чей»? Свой собственный. В щелочку подглядывали? В школе? Записки писали в институте? «Маша+Вова»?! Шифр простенький, но это шифр.
Покупатель засмеялся.
-А вот это вы бросьте, Владимир Михайлович, — заволновался старик. — Вы удивление заказывали, а сами что делаете? Смеетесь? Истерику изображаете?
Изо всех сил хмурясь, клиент, покупатель и шпион за самим собой Владимир Михайлович купил пару накладных носов в подарок на всякий случай, а может, и пригодятся (мало ли с кем встретишься) и, откланявшись, вышел на улицу.
Старик продавец недовольно покачал головой.
-Ну и шпионы пошли. Заказывают удивление, сами хохочут… Носы купил театральные. Чему их только учат?
Было 10 часов вечера. Ворча, старик натянул на себя синий, отороченный белым халат, затем накинул на плечи широкую полосу ваты, прикрепил бороду. Плюясь вездесущей ватой, он нахлобучил на макушку синюю в звездах шапку, взял в руки посох и принялся ждать последнего посетителя, который ровно год тому назад заказал себе удивление…

9-го мая, наблюдая парад редеющих с каждым годом и с каждым днем шеренг ветеранов, я вижу их седые головы, их все более слабую, неуверенную поступь. Но, при этом, почему их лица несмотря на преклонный возраст и немощь светлее наших, молодых, их взгляд ясен, осанка пряма, а даже старческая походка их навсегда останется чеканным шагом участников того самого парада Победы из 45-го?
Они были сильнее нас. Если мы так плохо живем и кричим коллективно об этом на площадях своей столицы, но ничего не делаем, значит, это правда. Они сильнее. Хотя бы потому, что они — несмотря на такие трудности и беды, какие нам и не снились, несмотря ни на что — были счастливы. В бедности, в холоде, голоде, разрухе – улыбались.
Нам сложнее и – изначально – проще. Проще: на нас не падают бомбы, нам не идти на пулеметы. Нас – официально – не угоняют в рабство. Более того, мы свободнее, чем когда бы то ни было!
Сложнее, потому что нам надо покрывать своими дохлыми зарплатами запредельные тарифы и оплачивать инфляцию, кипрский дефолт и разноцветные фантазии российских чиновников. А как известно из классики, именно здесь проще родиться предательству – не тогда, когда надо броситься и закрыть своим телом стреляющий ДЗОТ, не тогда, когда твой взвод попер в полный рост по минному полю потому только, что идти все равно кому-то надо было, но вы — «старики», вам по двадцать два – двадцать три года, а вперед рвались восемнадцатилетние… Не тогда, когда никто не требует подвига. Даже совесть. Только совесть. Предательство рождается тогда, когда всего лишь надо промолчать. Не свистят пули и не падают на глазах убитыми товарищи.
Не промолчать – это самое сложное. И самое простое.
Они не молчали. Зарабатывали свои штрафбаты и инфаркты… Именно поэтому их так мало сейчас… Именно поэтому нам так трудно.
Мы будем жить. Мы победим. Иначе деды и бабушки нас просто не поймут. Не для того были остановлены танки Гудериана под Москвой. Не для того из развалин подняли Волгоград (Сталинград) и всю европейскую часть страны, которую только потомки полицаев могли поделить на «независимые государства». Не для того наши деды и бабушки до сих пор несмотря на возраст и немощь надевают парадный мундир или гимнастерку со всеми потом и кровью заслуженными медалями и орденами, чтобы слышать и видеть очередной наш позор и унижение.
Не для того. Они хотели бы гордиться нами, своими внуками. Не ворующими миллиардами доллары или рубли, вывозящими их за рубеж, но строящими заводы и фабрики; не продающими исподнее на труполюбивый Запад и не могущими выбить долги из нищей, но «незалежной» Украины; братской, но малобюджетной Белоруссии. Это как в окопе боец Иванов в атаке припомнил бойцу Сидорчуку, что тот Омельянченко табачок не отдал. Тем временем, пока пару минут разбирались, всех «фриц» и приложил из «Ванюши»…
В чем же секрет долголетия наших ветеранов, в чем правда жизни, позволяющая им, в 80, в 90 лет «держать этот мир на плечах» и гордо пройти парадом по Красной площади? И оставить нас сорокалетних, молодых и крепких, в уверенности: пока они живы, мир не рухнет. А дальше? Что будет после них, наших стариков, победивших все – даже смерть?
А дальше – в дело вступаем мы. Слабые в коленках, воспитанные дедушками и бабушками в наших капризах и в твердой уверенности, что все наши желания сбываются. Выросших в полной неспособности к борьбе, к объединению перед лицом опасности.
Но мы же играли в детстве в партизан и фашистов, бились с «гвардейцами кардинала» и «гестаповцами Мюллера». Хотя уже и не было у нас, плюс-минус сорокалетних, детских игр в Павку Корчагина, и немногие вспомнят, кто такие Зоя Космодемьянская и Клава Назарова. А самые умные вспомнят и посмеются, может быть.
Хотя и в каждом из нас, что бы ни случилось, до сих пор остаются те же детские принципы: верность слову, товарищам и Родине. Может, и спасаемся еще до сих пор за счет этого. И ленточки георгиевские, которые мы цепляем себе на грудь 9 мая, они ведь не просто так. Хотя царские награды в стране Советов, мягко говоря, не приветствовались. Но ведь сохранили же! И вставая в полный рост из окопа, кричали: «За Родину!», матерились, а уж потом: «За Сталина!». Хотя и «За Сталина!» было для них все тем же — «За Родину!»…
Они были сильнее нас хотя бы и потому, что в их времена никто не мог себе представить свастику на стенах русских городов, нищих стариков, собирающих стеклотару или копейки, чтобы купить буханку хлеба. Потому что после победы в этой страшной войне им казалось, что мир будет вечным, солнце будет светить всегда, а счастье – не за горами.
Но все забывается. И только лишь когда современные шестиклассники – парень и девушка – на два голоса читают на 9-е мая со сцены симоновское «Жди меня», и у них перехватывает голос, они и сами не понимают, почему это так. Они думают, что речь идет об обыкновенной разлуке двух любящих людей. И удивляются, почему закипают слезы на глазах людей старшего поколения? И дай им Бог, этим двенадцати – тринадцатилетним юношам и девушкам никогда этого не понять.
Их прадеды очень верили в это и этой верой были сильны. И непобедимы.

Игорь Исаев
поэт
член Союза писателей России