Душа поэта
Обнажилась поэта душа,
Заиграла сокрытыми гранями!
Угли прожитых дней вороша,
Воскрешала забытое давнее.
Окуналась ли в глаз синеву,
Иль волне доверялась бурлящей,
Или падала навзничь в траву –
Становилась собой, настоящей.
Так легко и привольно дышать
Никогда не случалось доселе, –
Покорилась поэта душа
Чудным звукам волшебной свирели.
Кто-то сдерживал слёзы едва,
Кто-то слушал, отринув печали,
Кто-то вторил поэта словам,
И слова те молитвой звучали.
Вдруг умолкла, затихла душа,
Затаив на мгновенье дыхание…
Над землёю летел не спеша
Белый Ангел в просторы бескрайние.
* * *
Любовь – такая штука,
Хоть верь, а хоть не верь, –
Без спроса и без стука
Войдёт в любую дверь.
Любви нет вовсе дела –
Ты рад ей иль не рад, –
Она к тебе летела
Сквозь тысячи преград
И лишь к тебе стремилась,
Не ведая границ…
Любовь – есть Божья милость, –
Пади пред нею ниц.
Любовь не иссякает
Ни в жизни, ни потом…
Но мы о том не знаем,
Её, впуская в дом.
Золотая осень
Я люблю золотую осень –
В ней светлы и прозрачны дали…
С губ срывается слово «просинь» —
Без него обойдусь едва ли.
Просинь неба меж лап еловых,
В тонких ветках берёзы жёлтой.
Я на осень взираю снова,
Ту, что соткана вся из шёлка!
Это время гортанных криков
Птиц, летящих в чужие страны;
Время солнечных ярких бликов
И молочных густых туманов.
Я люблю золотую осень –
Время грусти и тихой печали…
В дар бесценный под ноги бросит
Клён свой лист, до весны прощаясь.
Музыка разлук
Когда октябрь златые дни сочтёт,
И ветры огласят о том протяжно,
С дождями бесконечными придёт
Один из тех двенадцати присяжных,
Которые свой вынесут вердикт:
«Казнить нельзя помиловать» и точка.
Тогда защитным словом станет стих, –
И место запятой найдётся в строчке.
Покуда же ещё стремится взгляд
Объять собою мир жёлто-багряный,
И в вышине гусей нестройный ряд
Прорехи зашивает в тучах рваных,
Да в паутине, сотканной для мух,
Блестят росинки, словно ожерелье, –
Я буду слушать музыку разлук,
В душе храня весну и птичьи трели.
Предзимье
Канула в Лету пора «золотая»,
Дни поздней осени свечкою тают.
Злимся на месяц ноябрь как обычно.
Только виновен он в чём, горемычный? –
Время пришло и опали листочки, –
В сердце поэта рождается строчка;
Дождь зарядил без конца и без края,
Значит, появится строчка вторая.
Выйду из дома по первой пороше –
За ночь стал двор на себя непохожим.
Словно печати, следы на асфальте.
Лист под носком моим сделает сальто.
Голуби в луже
Купаются голуби в луже у дома –
Картинка подобная многим знакома.
Устроили баньку у всех на виду
И плещутся, словно детишки в пруду.
На улице – то ли снежок, то ли дождик,
Раскрыть приготовилась было свой зонтик,
Но с неба исчезли вдруг все облака, –
От солнечных зайчиков «пруд» засверкал.
К народным приметам спешу обратиться:
К чему в ноябре в лужах плещутся птицы?
Ответ прочитав, огорчилась весьма –
Похоже, что вновь будет тёплой зима.
Не хочется верить такому прогнозу,
Должна же хоть эта зима быть морозной:
На окнах – узоры, и лёд – на реке,
И снежная баба – с метлою в руке.
* * *
Вот уже и зима на носу, –
Ждать осталось лишь самую малость.
Скоро сменит дождей полосу
Из пушистых снегов покрывало.
Осень, осень, чуть-чуть погоди –
Пусть нам души дожди прополощут,
Чтоб не тягостно было в пути,
Чтобы стали мы чище и проще.
* * *
У зимы нынче снега не выпросишь, –
Опустели её закрома.
Хоть всю душу из зимушки вытряси, –
Не укроются снегом дома.
Но зато не скупится погода
В Рождество на дожди – се ля ви.
Цену к Старому Новому году
На снежинки, зима, назови.
Чем назначишь платить за метели,
Что возьмёшь за морозные дни? –
Как же морок с дождём надоели,
Как наскучили людям они!
Хочешь бартером, хочешь наличкой
Рассчитаемся мы за пургу.
За узор на окне моём – лично
Расплатиться с тобою смогу.
За него отплачу я сторицей –
Стихотворной живою строкой…
Ничего, что склюют её птицы
Снежным днём, вперемешку с крупой.
Мода – Зима 20-21года
Намедни решила я следовать моде:
В сундук заглянула, порылась в комоде,
Обрезки нашла подходящие там
И маску пошила себе без труда.
Из ярких кусочков сатина и ситца
Довольно гламурная вышла вещица.
Слегка подкрахмалила маску в тазу,
Чтоб лучше держалась она на носу.
На полке в прихожей пылилась ушанка
(Ушанки сейчас носят все парижанки), –
Примерила с маской – нехилый прикид!
Теперь нестрашны ни ОРВИ, ни COVID.
Останутся модными трендами в зиму
Перчатки из латекса и из резины, –
В морозный денёк их нацепит народ,
Инфекция сό смеху тут же помрёт.
В пальто «made in China» иду на прогулку,
На ножках моих из нубука обувка,
От солнца очки дополняют наряд.
Но что-то прохожие вслед не глядят
И только лишь тех озирают с опаской,
На ком нет защитных перчаток и маски.
Прошлась вокруг дома ещё пару раз –
Увы, провалился мой модный показ.
Ограничения
Давно привыкла я к ограниченьям,
Живу, не придавая им значенья.
Всё тем же занимаюсь, чем и раньше
И то же собираюсь делать дальше:
Со сливками пить кофе утром рано,
Пешком гулять, покуда не устану,
Варить еду нехитрую к обеду,
Меж делом обращаться к интернету,
Чтоб оставаться в курсе всех событий
И не порвать с друзьями тонких нитей;
«Про жизнь» поговорить по телефону,
На ужин чай заваривать с лимоном,
Достать из шкафа книгу на досуге,
Включить кино хорошее от скуки;
И сочинять стихи всё так же дальше,
Вот только б – без единой нотки фальши.
|
Дом
Вспомнить хочется о том,
Как я строила свой дом.
Нет, не терем и не хату,
Не коттедж и не палаты,
Не ярáнгу и не хóган –
Жизнь, дарованную Богом, –
Неразгаданное диво,
С первым криком возводила.
Детский домик мой был мал,
Но в себя весь мир вмещал, –
Жили куклы в нём и мишки.
Вскоре их сменили книжки.
Дом по книжкам, как по нотам,
Собирала год за годом.
Если знаний не хватало,
То его я рисовала.
А потом ещё семь лет
К дому делала проект.
Подсчитала даже смету,
Как положено, проекту.
Под конец, сдав госэкзамен,
Залила бетон в фундамент.
Ну а дальше постепенно
Появились в доме стены,
Окна, двери, потолок,
Печка, сени и порог.
Дом неплох собою вышел,
Но порой сносило крышу.
Вновь тогда бралась за дело,
Поправляла, как умела.
Отдала всю душу дому
Архитектор «по диплому».
Вот приделаю трубу
И дострою дом-судьбу.
* * *
Какое счастье – видеть этот мир,
Хоть из окна, и жизнью наслаждаться.
С листочком клейким заново рождаться
И благодарной быть за каждый миг.
И удивляться, словно бы впервой,
Собаке, птице, маленькой букашке…
И человеку в медицинской маске,
Спешащему с пакетами домой.
Прекрасна жизнь, пусть даже из окна –
Ведь за окном опять цветут берёзы!..
Не от пыльцы их выступили слёзы,
А от того, что вновь пришла весна.
Пиши стихи
«Пиши стихи» — так ясно и так громко
Промолвил ты, и тут же сон прервался.
В окне серела неба окаёмка, –
То новый день январский зарождался.
«Пиши стихи» — вослед тебе я вторю
И прихожу от слов в недоуменье:
Ведь, как без ветра нет волны на море,
Так не бывать стихам без вдохновенья.
«Пиши стихи» — твержу всего два слова –
Два слова, не дающих мне покоя.
Всей жизни и судьбы моей основа –
Два этих слова, сказанных тобою.
* * *
Ах, как прекрасна природа весною! –
Разве что юность бывает такою.
С летом цветастым сравнится лишь зрелость, –
Как же в ту пору любилось и пелось!
Осень на яркие краски богата –
Взяты на время они у заката,
Что полыхает зимой над землёю,
Дали прошив чёрно-белой каймою.
Белый стих
Почему «белый стих» назван белым,
А не жёлтым, не красным, не синим? –
Может быть, потому что рождён был
Он не летом, а снежной зимою,
И его ослепительно-белой
Простынёю метель укрывала,
И над ним хороводили вьюги,
Да пурга колыбельную пела.
Песнь звучала её мелодично,
Сердце в такт той мелодии билось,
Одному подчиняясь лишь ритму…
Только рифмам в нём не было места.
Поэт
Поэт, как никто, одинок изначально,
Порою задумчив и часто печален.
Хоть вместе со всеми – но сам по себе,
Ему бесконечно тоскливо в толпе.
Немного причудлив и чуточку странен,
Меж двух измерений идёт он по грани.
Светлы его мысли и ноша легка…
Плывут над землёй за строкою строка,
Вплетаясь в сонеты, поэмы и оды,
Как в реки вливаются вешние воды,
Как в вечность уносятся годы и дни…
Вокруг ни души. Только небо над ним.
Бездонное небо да пыль под ногами,
А сердце прошито цветными стежками,
Скорей, не прошито – пробито насквозь.
Откуда так много их в сердце взялось? –
От радужных дней и от дней чёрно-белых
Стежки появлялись… а сердце всё пело.
Ведь сердце поэта не может не петь.
Бессильна ту песнь оборвать даже смерть.
Хандра и поэт
Октябрь не мил, ноябрь наскучил,
Ждёшь с нетерпением зимы.
Зима пришла – мороз трескучий, –
Скорей дожить бы до весны.
Март не заставил ждать. И что же? –
Весь месяц слякоть и дожди.
Конца не будет им, похоже.
Не раскисай – апреля жди.
Дождался. Но хандра всё та же,
И дождь без передышки льёт.
Когда же май придёт? Когда же? –
Душа так просится в полёт!
И вот, весь сотканный из света
И весь в цвету, явился май!
Пиши хоть оды, хоть сонеты –
Природе с трепетом внимай!
Поэт изъёрзался на стуле,
Не выпускал пера из рук…
И с нетерпеньем ждал июля,
Когда уйдут пыльца и пух.
В июле – экая досада! –
То мошкара, то комары.
Что тут попишешь? – Значит надо
Дождаться благостной поры.
Ну вот и август наш люби… Ой,
Как быстро месяц пролетел,
Что тот сапсан, пронёсся мимо.
Поэт его не разглядел.
Когда хандра вконец достала,
Гони подругу эту прочь.
Гляди: сентябрь рябины алой
Тебе протягивает гроздь.
* * *
О, время, поубавь свой бег слегка,
Пусть прошлое вернётся на минутку,
Чтобы ладошку Любочки-малютки
Держала снова мамина рука…
Но всё смывает времени река –
Закрыты в детство накрепко границы –
Прошедшее теперь лишь только снится.
Какое чудо!
Какое чудо – первоцвет лесной,
И соловей ликующий весной;
На вербе, распустившиеся почки,
И майский гром, не терпящий отсрочки;
Молочные туманы над рекой,
Медвяных трав целительный настой,
И звездопады августовской ночью;
Осенний дождь, подобный многоточью.
Какое чудо…
Хвоинок запах терпкий и густой,
И календарь настенный отрывной.
А в сердце накопившиеся строчки,
Которым нужно выплеснуться срочно
В сие рондо́ с рифмовкою сквозной.
Какое чудо!
ЗАСЕНТЯБРИЛО
(акростих)
За августом опять пришёл сентябрь.
Ах, как же быстро лето пролетело –
С ума сойти! А как бы мне хотелось
Его остановить на миг хотя б.
Но мчится время вдаль неумолимо, –
Так поезд скорый мчал меня когда-то.
Я в прошлое была б вернуться рада –
Билет возьму… но он промчится мимо.
Развеет ветер думы о былом
И лист сорвёт с трепещущей осины;
Листок закружит в небе серо-синем –
О лете тёплом вспомнится потом…
|
Она влилась в ряды Союза писателей России в 2010 году, будучи уже зрелым мастером и имея за плечами три авторских книги. Затем, одна за другой, последовали еще два сборника поэзии. Перу Людмилы Георгиевны одинаково подвластны любовная и пейзажная лирика, философская и гражданская поэзия, стихи духовные и стихи для детей. Вот ее объяснение в любви ставшему давно родным городу Пскову:
