Первое место

в поэтическом конкурсе «Там, где к Великой мчится Пскова…»,
посвященном 70-летию со дня рождения Станислава Золотцева

Ольга Флярковская г. Москва

Псков-Москва

Эх, Россия… сёла, огоньки,
В сизом небе жёлтые дымки
Изогнулись, что хвосты кошачьи…
Тянутся болота и леса…
Убранное поле… Голоса
Стай последних кличут или плачут.
Зов могу я только угадать
Из окна вагона… Снова гать…
Семафор над лентою дорожной…
Станция с окошками в резьбе…
Малая зарубка на судьбе,
Тихий вздрог предчувствия под кожей.
Память крови — это ли не чушь?!.
Но когда едины все пять чувств
В странном узнавании и боли,
Понимаю, потому жива,
Что ломаю сердце на слова,
Словно хлеб октябрьской юдоли…
Псковщина! Родимая тоска,
Ломота у правого виска,
Туч стада и низкое давленье.
И внезапным всплеском — белый храм,
Белый конь и снега первый шрам,
И комком в груди — стихотворенье…

Второе место

в поэтическом конкурсе «Там, где к Великой мчится Пскова…»,
посвященном 70-летию со дня рождения Станислава Золотцева

Ольга Кочнова г. Тверь

Из цикла «Цикорий цвёл»

Была Пскова черней, чем смоль,
со вкусом прибалтийской соли*.
И мне казалось – лучшей доли,
вернее славы нет. Но боль

была разлита по камням,
но голубым небесным блеском
цикорий цвёл по древним фрескам
и луч скользил по куполам.

И затухал едва Восток,
как Запад наливался кровью.
И здесь, у Пскова в изголовье,
был сон тревожен, неглубок.

И мнилось – по чудскому льду
опять бегут, а лёд искрится,
и князь, с мечом воздев десницу,
отводит новую беду…

Идёт ливонская война,
и крепости встают на стражу…
Но пряха не ссучила пряжу
для свадебного полотна.

Спи, Ольга, спи! – ты так мала,
не перевёрнута страница,
воркует нежно голубица,
кипит варяжская волна…

И век, откатываясь вспять,
так горек, как полынный запах.
Но кто-то манит вновь на запад
и рвётся руки целовать.

 

---

*Пскова – река, от pihkava, рihk (финск., эст.) – смола

Третье место

в поэтическом конкурсе «Там, где к Великой мчится Пскова…»,
посвященном 70-летию со дня рождения Станислава Золотцева

Виктория Бурцева г. Москва

Равноапостольная

О* Ф*

Путаясь в повилике, где семена легки,
Вышла Пскова к Великой — встретились две реки.
Полную чашу с краем сосен, болот, озёр
Жадно в себя вбирает княжича пылкий взор.

Дышат сырым привольем сумрачные леса,
В утлой лодчонке — Ольги северная краса
В душу гусиным криком плещется: на-ре-ки!
Крыльями над Великой встретились две руки.

После в девичьих песнях будет искать покой,
Но ни в единой веси не обретёт такой
Девы, изрядной станом, мудростью, правотой —
Той, что княгиней станет, а через век — святой.

Не попрекайте казнью, пеплу судьёй не стать,
Смерть причинили князю — смерть воротилась вспять.
Смысл бытия утерян, льнёт к пустоте рука,
Древним тотемным зверем душу грызёт тоска.

Глуше ивана-чая только плакун да сныть…
Таинство очищает всё, что молве не смыть.
Высится колокольня псковского кирпича
Там, где княгине Ольге явлены три луча,

Где при речном слиянье лбы валунов грубы,
Где в зоревом сиянье встретились две судьбы.
Выросла до обета женская вдовья грусть,
Ясным христовым светом всю облекая Русь.