Вся Отчизна в праздничном цветенье.
Словно песня, льется вешний свет,
Здравствуй, Пушкин! Здравствуй, добрый гений!
С днем рожденья, дорогой поэт!
Ярослав Смеляков

И в радости, и в печали добрый гений Пушкина не покидает нас. И неважно, полна ли Пушкинская поляна в Михайловском радостным гомоном современных друзей поэта, бесконечно его любящих, восхищающихся им, хранящих в своих сердцах его слово или пуста, как охваченные осенью 1830 года эпидемией холеры московские просторы… Способны ли сковывающие объятия карантина, моровые поветрия, сложные жизненные обстоятельства отдалить нас от народного любимца, лишить нас целительной силы Поэзии? Сам Пушкин дал ответ на этот вопрос на все времена:

Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.

Думается, что нет на свете тайны, которую не приоткрыло бы вещее пушкинское слово; вопроса, на который в той или иной степени не дал бы он ответ. В этом, верно, и есть пророческое призвание Поэта, его всемирная отзывчивость. Замечательно говорит об этом Иван Ильин:
«Чем дальше мы отходим от него, тем величавее, тем таинственнее, тем чудеснее рисуется перед нами его образ, его творческое обличие, подобно великой горе, не умаляющейся, но возносящейся к небу по мере удаления от нее… В этом обнаруживается таинственная власть духа: все дальше мы отходим от него во времени, и все ближе, все существеннее, все понятнее, все чище мы видим его дух. Отпадают все временные, условные, чисто человеческие мерила; все меньше смущает нас то, что мешало некоторым современникам видеть его пророческое призвание, постигать священную силу его вдохновения, верить, что это вдохновение исходило от Бога…»

Достанет ли нашему народному  гению сил, чтобы, как и двести лет назад, глаголом жечь сердца людей? Ответ очевиден: как нельзя затушить возожженное Богом пламя божественной купины, так невозможно  и умалить горение пушкинского гения, пушкинского слова. Оно с нами было и с нами останется.

Бесконечно жаль, что в этом году в Дни Пушкинской поэзии и русской культуры не соберемся мы вместе на Пушкинской поляне. Сердце сжимается от этого, но, быть может, в таком удалении друг от друга, от звуков праздничных фанфар, боя барабанов, кружащихся на поляне кавалергардов и светских дам, мы острее и четче ощутим свою неразрывную связь с родной культурой, великой русской литературой, друг с другом, наконец? И, конечно же, с солнцем нашей поэзии – Александром Сергеевичем Пушкиным? Кто бы об этом не мечтал?

Вспоминается, как много лет назад советский поэт Ярослав Смеляков, остановившись в одной из псковских гостиниц, вечером предался мыслям о великом поэте.  Тогда-то у него родились такие строки:

С тех самых пор, как был допущен
в ряды словесности самой,
я все мечтал к тебе, как Пущин,
приехать утром и зимой.

И по дороге возле Пскова,-
чтоб все, как было, повторить,-
мне так хотелось ночью снова
тебе шампанского купить.

И чтоб опять на самом деле,
пока окрестность глухо спит,
полозья бешено скрипели
и снег стучал из-под копыт.

Все получилось по-иному:
день щебетал, жужжал и цвел,
когда я к пушкинскому дому
нетерпеливо подошел.

Но из-под той заветной крыши
на то крылечко без перил
ты сам не выбежал, не вышел
и даже дверь не отворил. …

И, сидя над своей страницей,
я понял снова и опять,
что жизнь не может повториться,
ее не надо повторять.

А надо лишь с благоговеньем,
чтоб дальше действовать и быть,
те отошедшие виденья
в душе и памяти хранить.[1]

 Будем же и мы хранить в душе и памяти лучшее из того, что было, искать доброе в том, что есть и надеяться, что Господь пробавит нам великие и богатые Свои милости в грядущем!С праздником, дорогие друзья! С Днями Пушкинской поэзии и русской культуры! С Днем рождения тебя, наш дорогой Поэт!   

Игорь Смолькин,
председатель правления
Псковского регионального отделения
Союза писателей России

 

[1] Ярослав Смеляков. Избранные произведения в двух томах. Москва, «Художественная литература», 1970