Борисов Евгений Андреевич
(1932—2004)

Поэт. Член Союза писателей России. Родился в Палкинскомрайоне Псковской области. Был малолетним узником в фашистских лагерях. Учился в литературном институте им. А. М. Горького. Автор поэтических книг «Срочный груз», «Каменистое поле», «Гостинец» и книги прозы «Ольгинский мост».

 

ПСКОВСКИЙ ЛЕС

Голубеет вокруг голубица,
На полянке осинник зачах.
Очень просто в лесу заблудиться,
Закружиться во клюквенных мхах.

Хоть чащоба страшит непролазная,
Нам тропинка сумеет помочь.
И коварная рысь быстроглазая
Не ударит, бросится прочь…

Но вступающим в лес фашистам
Страшен был каждый шорох и хруст,
И палил во врага ненавистного
Каждый пень трухлявый и куст.

Заросли медуницею доты,
Зеленеет на бункерах мох,
И порою вздыхает болото, —
Это словно о Родине вздох.

* * *

Неля мечтала быть лётчицей,
А прослыла юлой-переводчицей.
Надевала
Платье из ситчика,
Объяснялась у дома
С зенитчиками.
И дивились
Девчонке-подростку:
«Как лопочет
По-ихнему просто!»
Но дразнили
Её ребята:
«Ты изменница,
Не вожатая».
Но откуда мы знали,
Что Неля —
Героиня, не пустомеля.
Что, играя
Словцом иноземным,
Помогает
Вырваться пленным.
Говорили —
Была расстреляна.
Пулей жизнь
Отсчитана Нелина.
Но не слушай
Речей пустомелей,
Не погибла,
Жива наша Неля!
В каждой дочке
И в каждой матери,
В нашем русском
Геройском характере.

 

* * *

Я не снимаю, а сдираю
Клеймёные лохмотья с плеч.
И в День Победы примеряю
Шикарный не по росту френч.

Хоть всяк поймёт, что сиротина,
Но я не хмурюсь, оголец.
Не зря и горькая осина
Рядится осенью в багрец.

Через колючку лезу дерзко,
Рвусь из барака в яркость трав,
Не лагерь жизни пионерской,
А лагерь смерти испытав.

 

* * *

Мы возвратились из неволи
На пепелища в поздний час.
Поклон старушке-колокольне,
Что первой приютила нас.

Сама едва жива стояла —
Израненная до креста.
Снарядом колокол сорвало,
Мертвели звонницы уста.

Вверху — пробоины в шеломе,
Внизу — спалённая земля.
Но нам — под лестницей, в проломе —
Нашлось местечко для жилья.

И верится: навек за далью
Военная пропала мгла.
Но нам, измученным, с печалью
Гудят в ночи колокола.

 

ДЕТСТВО МОЁ

Дом разграбленный наш…
Боль по хлебу остра…
«Ты, родимый, приляжь», —
Бабка просит с утра.

Жил в фугасном дыму
Лишним горем и ртом
И глаза потому
Натирал кулаком.

Верил в силу судьбы,
Ненавидел свой страх,
Собирая грибы
В смутных минных лесах.

Был непрост, с гонорком —
Словно я воевал.
…В детстве был стариком,
Пацаном — не бывал.

 

 

СВАДЬБА

Весёлой была только с виду
За стенкой свадьба у нас,
Сидели в углу инвалиды,
Не пряча отчаянных глаз.

Родные, друзья по работе,
Но не было этой порой
Отцов, убитых на фронте,
У нашей четы молодой.

А люди о том забывали —
Всю боль убивало вино,
И яростно «горько!» кричали,
Хоть горечи было полно!

Никто на судьбу не в обиде,
Лишь вдовы вздыхали: «Дела!..»
Чтоб слёзы никто их не видел,
На кухню прошли от стола.

Лишь к ночи закончились страсти.
А после заботы, труды…

Союз заключили на счастье
Две слитые вместе беды.