Геннадий Синицкий,
по материалам фонда Ленинградского
штаба партизанского движения.
ЦГАИПД СПб ф.116-л оп.2 д.66

Патриотам посёлка Серёдка
посвящается

23 февраля 1944 года — День освобождения посёлка Серёдка ныне Псковского района Псковской области. Перед войной этот рабочий посёлок имел статус районного центра Ленинградской области со своим комитетов партии большевиков и исполнительной властью. Первые дни войны внесли суматоху в размеренную мирную жизнь всех западных регионов СССР, многие документы тех лет не были эвакуированы, а зачастую уничтожались либо были захвачены стремительно наступавшим врагом или попросту пропали. Поэтому нам многое неизвестно. Но случается, что некоторые факты того времени открываются нам, порой волей случая, в самых казалось бы неожиданных местах. Также источником информации служит частная переписка лиц — участников тех трагических событий, которая в настоящее время ценится на вес золота. Как, например, письмо некого Анатолия к неизвестной Ольге, публикуемое мною ниже. На письме стоит резолюция: т. Вагину. В дело. Письмо характерно для районного работника из оккупированного района.

Пестово Ленинградская область
29 января 1942 года

Здравствуй дорогая Ольга!
Сколько дум, сколько переживаний и, наконец, письмо от тебя. Я почему-то ждал, что ты напишешь. Понимаешь было почему-то такое мнение, я уж признаться и не знаю, как тебя благодарить за письмо. Описать, конечно, всего пережитого нет возможности, для этого нужно чёрт знает сколько времени и особенно бумаги. Но, Ольга, черт знает как я рад, что ты, Петров и Басклеев живы. Ольга, что сделали политические уголовные бандиты из гитлеровской шайки, они навязали нам войну надеясь быстро победить русский народ — но карающая рука советского народа ещё только начинает опускаться и горе этой банде, когда она опустится — тогда перестанут быть беды для народа, а это возможно при полном уничтожении фашизма.

Ну ладно, постараюсь в общих чертах описать всё дело. Ну ты знаешь про бой под Гдовом, я и Коля Голубев действовали с группой моряков на правом фланге, потом Голубева я послал к Басклееву с донесением и больше о нём не слыхал. Нас же около леса осталось 10-12 человек. Нас окружили, произошла короткая схватка, 5 наших товарищей и около 20 фашистов — нам удалось выйти из окружения, по дороге к Гдову (километрах в 3-х) нас опять обстреляли из пулемётов, мы подались в лес — осталось нас четверо. В лесу встретили Колю Сошкина и Ваню Соловьёва (из НКВД) — втроём мы стали отходить к Гдову — наших никого. В Гдов мы пришли, вернее приползли уже вечером. Сразу направились к нашей базе, но там уже никого не было. Нам сказали, что все уехали на Сланцы. Мы хотели тоже податься туда, но было поздно, немецкие снаряды и мины загородили дорогу. Мы направились в порт, там нас погрузили под грохот снарядов на баржу (это был кошмар) и мы очутились у берегов Эстонии. Прибыли в Нарву — там встретили наших девчат: Ольгу Большакову, Нюру Лукину, Любу Иванову и др. Они направлялись вглубь Эстонии, а мы к Ленинграду (путешествие жуткое, но в Ленинград мы попали) там встретили Кузнецова, Чижова (трус), Колю Голубева, Катю Дмитриеву и ещё кого-то не помню. Да, встретили на улице Б. Маркова, но разговаривали с ним как с дезертиром. Ну, дальше мы остались трое: Я, Коля Сошкин и Коля Голубев — мы поехали в Лугу — там участвовали в 5-6 операциях в тылу врага. Думали попасть в Серёдку, но ничего не вышло. Кузнецова направили политруком в госпиталь, Катю Дмитриеву я через Обком устроил на работу в совхоз. Колю Сошкина (когда мы вновь очутились в Ленинграде) направили директором Мгинской мебельной фабрики, затем он эвакуируется и до 17 декабря 1941 года работает в Ефимовской — директором промкомбината. Колю Голубева взяли в армию. Меня Старшинов направил в распоряжение Пестовского РК ВКПб. По приезде сюда, в соседнем Мошенском районе нашёл свою семью. Все живы и здоровы — сразу перевёз в Пестово. Сам оборванный, разутый, хорошо помогли в райкоме, дали тёплые брюки, фуфайку и сапожёнки. Работаю инструктором отдела кадров, работёнки хватает. Всё время в сельсоветах. Живём неважно, ребятишки, да и Вера одеты по летнему, сейчас все хворают. С питанием очень туго, но унывать нельзя. Всё для фронта. Всё для победы над врагом! — Вот чем мы сейчас живём. Вот коротко о себе.
Дальше. Когда я приехал в Пестово, я случайно встретил Мишку Михайлова, оказалось, что он работает в Райфо, а на партийном учёте не состоит. Правда, я ещё будучи в Ленинграде рассказал тов. Старшинову о всех трусах и дезертирах. На другой же день его вызвали в райком и отобрали партийный билет, сделали бесспорно правильно. Далее, Тимофеев, Нилов, Блинов, Басов и другие праздновавшие труса все были в Мошенском районе, а где сейчас не знаю.
Коля Красов всё время работал здесь в госпитале — начальником клуба, сейчас они уехали в Боровичи. Здесь работает Леонид Кисенков (Заборовка), он сюда прибыл по заданию Обкома, когда положение было угрожаемое. Семьи своей он не знает, сейчас работает директором загот.конторы Р.П.С.

Когда я был в Обкоме, видел Марию Григорьевну Рыбакову, рассказал ей о смерти Василия Ивановича, сейчас она находится в г. Новосибирске, я писал ей несколько писем, но ответа не получил.
Имею переписку с Д.С. Гусевым, он живёт и работает в районе Горьковской области в должности зав. Райсобесом, семью свою ещё не видел, правда, пишет, что нашёл.
Хоботова живёт в Череповецком районе, сейчас работает председателем сельсовета. Всё интересуется где её Михаил, а я на днях беседовал с прибывшей из Гдова группой раненых партизан, они мне рассказали, что Хоботов был у них в отряде, а сейчас направился в Серёдку.
Пишет мне и Стёпа Ломгенкин, он находится на северном фронте, работает где-то в штабе, его адрес: Полевая почта 490, Воинская часть № 6934. Его брат Петька тоже находится на Ленинградском фронте.
Уже давно я получил открытку от Б. Маркова — он на фронте, откуда он узнал мой адрес понятия не имею.
Да, Ольга, в Ленинграде нам кто-то рассказал, что ты, Басклеев и Петров были в эшелоне с ранеными и попали в плен. Верить не хотелось. Но я рад, что всё обошлось благополучно, хотя и с большими переживаниями.
Теперь о Коле Сошкине. 19 декабря 1941 года он приехал из Ефимовского района к нам сильно больным. Жил у меня, принимали все меры, но ничего не помогло — 23 декабря в 5 часов утра он умер. Не стало одного из лучших моих друзей и товарищей. Похоронили его по всем правилам. Серёдкинцев на похороны собралось порядочно. Этого, конечно, нужно было ожидать — парень через чур болен, да и «Чудское питание» покачнуло его здорово. Ведь мы с ним около 3-х километров плыли по озеру ночью.  
Мишку Михайлова отправили в тыл к врагу, пускай искупает свою вину перед партией. Ну, а об остальных мне кажется наши мнения сходятся. С «говорунами» и «выскочками» нужно расправляться по нашенски, по большевистски.
Вот Лёля! Вкратце как будто и всё. Правда, кое-что может быть и упустил, забыл, да ведь разве всё вспомнишь. Надеюсь, что ты поподробнее напишешь, что там с Серёдкой, цел ли посёлок, райком, жилые дома, как население, колхозы, расправились ли со сволочами. Я не пойму о каком Орлове ты пишешь: из редакции или из Льнозавода.
Ольга! Если бы ты знала, как мне хочется попасть в свой район, кое с кем рассчитаться. Ты там ближе к Обкому, может быть как-нибудь перекинуть меня для уничтожения десятков немцев, да кое кого из предателей. Сердце кипит — это под Черневом, да и под Гдовом я их маловато оставил в нашей земле для вечного житья. Если там прослышишь, что можно попасть в свой район — моя кандидатура первая, трудностей не боюсь, стреляю тоже неплохо.
Другой вопрос — работа. Мне признаться не хочется работать здесь. В отделе кадров из инструкторов один я, ну и высыпаются, но мне с секретарём по кадрам не сработаться. А поэтому, Ольга, у меня к тебе просьба, поговори об этом со Старшиновым, я ему писал дважды, но от него нет ни ответа, ни привета. Пусть хоть какую трудную работу даёт — попробую справиться. Хоть ты в политотдел меня в помощники возьми. Эх и завернули бы мы, по нашему по-Серёдкински.

Лёля! Если имеешь эту возможность — поговори с т. Старшиновым, нужно в конце концов ближе к своему району подаваться. Или пусть меня сразу перебрасывают в свой район, для встречи Красной Армии или переводят в другой район. Одно из двух.
Вера и ребятишки сидят дома, выйти не в чем, да и похварывают. Привет от Веры, Томы, Славика и ещё маленькой, родившейся перед войной Зоиньки.
Да Лёля! Не слыхала ли что о семье Косенкова, ведь она наверное осталась в Заборовке. Он ничего о ней не знает.
Федя Шведенков был на фронте, ранен, лечился в Кирове, сейчас опять на фронте.
Жена Петрова ничего не знает о муже, теперь я напишу, что он жив и в Серёдке.
Вот Ольга, как будто и всё. Пиши подробнее. Буду ждать. Выполни мою просьбу.
С приветом Анатолий.
Быстрей пиши ответ.