Энвер Мухамедович Жемлиханов
(1936-1995)

Поэт.Член Союза писателей СССР. Родился в г. Магнитогорске. В 1949 году семья переехала в г. Великие Луки. В 1972 году окончил Литературный институт им. А. М. Горького. . Автор поэтических сборников: «Оазисы», «Двойная радуга», «Звучанье тишины» и др. Посмертно — «Я возвращаюсь не случайно».

ПЕСНЯ

Все то, что в нас впиталось с колыбели, —
Неужто память выветрит из нас?
Вчера я слышал, ветераны пели:
— Артиллеристы, Сталин дал приказ…

И у пришедших пить и веселиться
За дружеским — за праздничным столом
Увидел я доверчивые лица
Солдат, когда-то шедших напролом.

А детвора притихшая сидела,
С поющих дедов не спуская глаз.
И песня незабытая звенела:
— Артиллеристы, Сталин дал приказ…

Затихла песня, певуны устали.
А тамада по фронтовой налил.
— Скажи, дедуля, кто такой он, Сталин? —
Мальчишка вдруг у дедушки спросил.

И замолчало шумное застолье,
Когда старик ответил малышу:
— Кто Сталин, говоришь? Да он — история…
А песню я тебе перепишу.

УЧАСТНИК ВОЙНЫ

Я помню, как участвовал в войне —
Писал бойцу, неведомому мне.

Молчал работой занятый барак,
В бараке печка освещала мрак.

И мне диктует дедушка Прутьян,
Нас двое, мужиков-то хуторян.

Потом к Прутьяну возвратился сын
И так кричал: «Видали мы Берлин!..»

А бабы — помню все их имена —
Печалились: «Проклятая война…»

Тогда встречали сорок третий год,
Барак посылку отправлял на фронт, —

Подшлемники, перчатки, свитера
И втиснуто меж этого добра

Письмо бойцу, неведомому мне.
Светло мое участие в войне!..

ПОЮЩИЕ КАМНИ

В скорбной Хатыни
Слышен ясней
Росною стынью
Голос камней.

Вслушайтесь, вслушайтесь —
Камни вздыхают, —
Камни Майданека,
Глыбы Дахау!..

«Вспомните клятвы,
Молитвы, обеты,
Люди! Войну прогоните
С планеты!»

Голос Хатыни —
Стон над полями —
Льётся святыми
Колоколами.

И заклинает
В горьком набате:
«Не забывайте!
Не забывайте!..»

МАЙСКОЕ УТРО

Тихо в жактовской нашей квартире.
За окном всё поёт о весне.
Ты чему-то хорошему в мире
улыбнулась по-детски во сне.
Но слезинка-роса на ресницах!..
Что вломилось в твою тишину?
Скрип телеги — лихой колесницы, —
что отца увезла на войну?
Или послевоенные беды
в изголовье угрюмо стоят?..
Твой отец не дошёл до Победы.
До неё не дошёл и мой брат.
Но знамёна на улицах реют
и оркестры победно поют.
Ветеранов ряды не редеют:
в строй их дети и внуки встают.
Нам с тобой не глядеть бы в сторонке,
а, как память на все времена,
на подушках нести похоронки,
как на тризнах несут ордена.
Пронести перед всеми открыто,
пусть наш строй говорит и кричит:
«Это правда — ничто не забыто!
Трижды правда — никто не забыт!»

* * *

Над блиндажом, над старым блиндажом,
Бросая тени
На ближайший дом,
Застыли сосны.
Бор дышал светлей:
Цвет облетал с уснувших тополей.

Молчал блиндаж,
Присыпанный листвой,
И весь в росинках,
как в слезинках-блёстках.
А перед ним, на просеке лесной,
Виднелась арка с надписью: «Берёзка».

Как в дом, вбегали в гильзу муравьи,
Качались в чистой голубени флаги…
Здесь грохотали смертные бои,
Здесь пионерам выстроили лагерь.
А на опушке золотился пляж.
День поднимал торжественные дали.
…Как две эпохи —
Арка и блиндаж
Друг перед другом
У просёлка встали.