Лев Иванович Маляков
(1927—2002)

Во время Великой Отечественной войны был партизаном-разведчиком, служил на Балтийском флоте.
Заслуженный работник культуры РСФСР. Член Союза писателей СССР.
Автор многих поэтических сборников. — «Заколдованное счастье», «Заряна-печальница», «Иваны России», романов «Доверие», «Затяжная весна», «Страдальцы» и др..

 

* * *

Моих друзей негромкие дела —
Следы давнишние
На партизанских тропах.
И всполохи берёзок на окопах,
Повыжженных снарядами дотла.

На месте боя
В реденьком лесу
Кипрея запоздалое цветенье,
Как будто их последнее мгновенье,
Шагнувших в огневую полосу.

Моих друзей негромкие дела —
Потухшего костра живые угли.
Они по виду только смуглы —
Хранят частицу давнего тепла.

Озябший,
Угли приюти в ладонь.
Не только пальцам —
Сердцу полегчает.
Я свято верю,
Сердцем примечая,
Что до сих пор
Хранят они огонь.

* * *

Земляк до Вислы шёл со мной.
Наш Тёркин —
                      славная натура!
И принял здесь последний бой.
Давно известно:
                         пуля — дура.

Я за двоих встречать готов
Штыком атаки лобовые…
Он не вернулся в родный Гдов,
Где льны, как небо, голубые.

В победный день его родня
Не ахала от буйной пляски.
И не тянул земляк бредня
По ласковой озёрной ряске.

И нам не знать его сынов,
Не видеть миру
                      их свершений.
Осиротел старинный Гдов
На много-много поколений.

Живущий ныне,
Не забудь —
Какие мы несём утраты!
До сей поры
                     нам давит грудь,
Как брёвна, горе в три наката.

ОПОРА

Оглянусь на былое,
                         воспряну,
От печали-тоски отрекусь
И поверю:
В отставку мне рано.
В трудный час
                я ещё пригожусь.

Это мы обещали солдаткам —
Для Отчизны себя не жалеть.
Если надо,
                    пойду без оглядки,
Как бывало,
                   в огонь и на смерть.

Если надо,
               осилю одышку
Не за ради похвал и наград…
Я стою, опершись на сынишку, —
Опершись на солдата — солдат.

СОЛДАТУ

Поля в пожарище бездонном,
Хлеба исхлёстаны свинцом.
Война металлом раскалённым
Тебе ударила в лицо.

Но вечно близкие картины
Пылают, видятся кругом:
Созвездья над деревней стынут,
Искрясь в сосульках под окном;

Да у завьюженных овинов
Цветут сугробы при луне,
Мороз седеет на стене,
И голубеет тень за тыном…

Ты всё поймёшь:
Как первый луч
К земле уснувшей прикоснётся,
Как солнце выйдет из-за туч —
И край заснеженный проснётся.

Тебе,
Тебе ли не понять
Лесную тишь и синь болота,
Ту землю, что пришлось пахать,
Горячей кровью поливать
И орошать солёным потом.

МАТЬ

В тот вечер холодный,
В тот вечер
Ты долго за ротою шла.
Как ворон, на скорбные плечи
Садилась чернющая мгла.

С бойцами усталыми рядом
Ты шла далеко за село
И вслед
Всепрощающим взглядом
Глядела, глядела светло.

Мы в ливни ходили стальные
И видели: рядом ты шла
По гневной великой России,
Спасала в минуты лихие
И совестью нашей была.

ОДИН ЗА ВСЕХ

Промёрзла,
Стала каменной земля,
Насквозь пропахла гибельным тротилом.
Мне думалось:
Нужна какая сила
Израненные возродить поля!

Своим дыханьем грели мы окоп,
Чтоб зеленели будущие травы.
Не ради орденов,
Не ради славы
Мы шли на верную…
Однако стоп!

Хотел я не о том.
Меня опять
Сюда приводят памятные тропы.
Здесь не тротилом —
Вызревшим укропом
И чем-то вечным можно подышать.

И помолчать,
И снова вспомнить тех,
Кто отстоял в огне родную землю.
Я всей душою сущее приемлю
Теперь один,
Один за вас за всех.

У КОСТРА

Думы уползают, как паром,
На волнах годов в иное лето.
Наша дружба давняя согрета
Партизанским памятным костром.

Сердце выжгло горечью дотла —
Нам невольно у огня молчится.
Машенька — предвестница-синица
В январе
желанного тепла.

Улетела не за океан,
Сгинула в немецком гарнизоне…
Не горит костёр,
                         от боли стонет.
Всхлипнув,
Пригорюнился баян.

Ты ль не говорила:
Будем жить!
Не ошиблась веселунья наша.
Мы на тридцать лет сегодня старше,
Но тебя не можем позабыть.

Посидим у нашего костра,
Не пугая громкими словами
Память о былом…
Побудешь с нами,
Маша — медицинская сестра.

ПРИСЯГА

Гулко падали листья в ночь,
Звонко сыпались в август звезды.
Нам никто не может помочь:
День и ночь
Фронт уходит прочь…
Ох, как душен
Холодный воздух!

Обложили село кольцом,
Топчут травы чужие солдаты.
И над школьным резным крыльцом
Хлещет свастикой флаг в лицо,
Глуше, глуше боев раскаты.

Кто нам скажет: когда,
Когда
Возвратятся наши с победой?
На селе — не в страду страда:
Придавила людей беда,
И пути всего — до соседа.

За село однажды тайком
Ночь свела сыновей солдаток:
Мы на цыпочках, босиком,
Где бегом, но больше ползком —
Прочь от вражьих колючих рогаток.

Мы ложились земле на грудь,
Забывали про все невзгоды,
Замирали, страшась дыхнуть,
Слово другу боясь шепнуть,
Землю слушали возле брода.

Под щекою в мягкой пыли,
Где Желча у камней смеется,
Билось сердце родной земли.
Это значит — бои вдали,
Это значит — Русь не сдается!

Мне запомнилась эта ночь:
Над рекою созвездий гроздья,
И присяга —
Отцам помочь…
Гулко падали листья в ночь,
Звонко сыпались в август звезды.