Позванный и призванный
(слово на годовщину смерти В.Я. Курбатова)
Не отпускает память… Уж миновал год, как наш дорогой друг, наша гордость, Валентин Яковлевич Курбатов, ушел в путь всея земли. Он шагнул в вечность и унес с собой невысказанные слова, ненаписанные книги, мысли, воспоминания… Но то, что оставил, еще долго будет служить нам предметом для восхищения, размышления, исследования. Десятки мудрых, ярких книг, сотни статей, выступлений, фильмов и интервью. Как вдохновенно он писал и говорил! Возможно ли такое забыть? А как искренне, трогательно он умел любить? Родину, близких людей, родное слово… Да что там? Каждый городок, поселок, деревушку. Все это было вписано в глубину его сердца золотыми чернилами. Вот оно – золото воспоминаний…
«Я уже в Перми не находил себе места, а уж от Калино не отрывался от окна и когда замаячили Саламатова гора, Лямино, поворот реки под Колапихой и задымил завод, я задохнулся от какой-то страшной тоски и любви, от непонимания — что это? Куда это поместить в душе?
Потом помню один из очередных отъездов, когда поезд стал поворачивать к Шибанову и вот-вот должны были скрыться Красный поселок, Чунжино, синяя «сорокашка», железнодорожный сад на горе. Был сияющий май в самом начале, всё сверкало, слепило, жадно готовилось к цветению, всё было полно восторгом слова «завтра» и переполняло сердце ужасом. Душа металась в панике и тоске — вот сейчас всё пропадет и больше никогда не будет.
Сколько потом было этих приездов и отъездов! И всегда сердце щемило…»
Сердце щемило, болело, рвалось… Это над рукописями не властно пламя, и словеса не истлевают, а сердце, особенно если оно не равнодушное, болезненно-живое, мятущееся… оно, исчерпав отпущенную Творцом силу, может мгновенно сгореть…
Так и случилось 6 марта 2021 года, когда Валентин Яковлевич Курбатов возвращался домой с букетом цветов для самого дорогого, близкого человека – супруги Инны Федоровны. О чем он думал в тот миг, когда вечность распахнула пред ним врата? Верно, о будущем, потому что, думаем ли мы о прошлом, размышляем ли о настоящем, мысль наша движется вперед, к грядущему. И оно, грядущее, в тот миг слилось для писателя с вечностью. Для нас же будущее, пока живем, остается воспоминаниями о нем, о его деяниях, его книгах…
Ох уж эта память! Не дает забыть порой ни сказанного слова, ни написанной строки… Вот что я написал восемнадцать лет назад в статье «Шестьдесят пятая «узловая»…
«Юбилеи — как узловые станции… Мчится поезд нашей жизни, мелькают деревеньки без имен, полустанки, городки, названия которых если и, прочитав с трудом, запомнишь, то через минуту другую забудешь… Не знаю почему, но именно эти образы, эти слова пришли мне в голову, когда размышлял я о предстоящем юбилее моего старшего товарища, доброго друга Валентина Яковлевича Курбатова…
Каков художник Курбатов? Каково его творческое делание? «Искусство есть служение и радость», — сказал Иван Александрович Ильин. Это определение, на мой взгляд, — лучший ответ. Служение, как реализация единственно возможной художественной необходимости, радость от одоления и озарения — все это, выделенное Ильиным как неотъемлемое составляющее настоящего творчества, свойственно и истинному художнику слова Валентину Яковлевичу Курбатову…
Что значит быть настоящим русским художником? Каково быть позванным и призванным свыше? Ответы слагаются из перестука колес, быстро сменяющих друг друга картинок за окном и приобретают окончательную форму здесь, на «узловых»… Прогуливаясь вдоль вагонных окон, запыленных и уставших от всего виденного в пути, рядом с человеком, ради которого и остановился поезд, ты, его собрат-пассажир, ищешь для него самые верные, самые точные слова, и, быть может, находишь… Жить по совести и творить по вдохновению, творить свободно, без оглядки на «мнения», «конъюнктуру», «политический заказ», но, в то же время, с чувством глубочайшей ответственности за сказанное слово, которое, каждое в отдельности, есть великая драгоценность, и поэтому требует к себе бережного, уважительного отношения… Говоришь это, не боясь показаться излишне пафосным и высокопарным, потому что искренне, от сердца и еще потому, что скоро раздастся гудок локомотива, и поезд опять помчится дальше. И кто-то с перрона обязательно помашет рукой, желая счастливого пути…
Счастливой дороги вам, Валентин Яковлевич, впереди еще много «узловых»!»
Только теперь дорога ваша в вечности! И пусть пролегает она среди селений праведников! Царствия вам Небесного! Вечная память!
Игорь Смолькин-Изборцев,
5 марта 2022