СЕСТРЫ

Сестры старше меня,
Мудрее.
Жизнь им выдала
Полную меру
Испытаний суровых,
Но греет
И сегодня их
Светлая вера.

Вера в то,
Что счастливей их дети
На земле будут жить
И успешней.
Эта вера, как солнышко,
Светит –
Счастье матери
В детях, конечно.

Сестры, сестры,
А нашей-mo маме
Каково было видеть
Крушенье
Всех надежд ее,
Связанных с нами…
Разрывались
Семейные звенья.

На войну
Уходили мужчины,
Сыновья уходили С отцами,
Мужа старшей
И младшей,
И сына
Довелось провожать
Нашей маме.

А потом поджидать.
Ждать известий…
«Пал геройски в десанте»
У старшей…
А у дочери младшей –
Без вести.
Так писали:
«Без вести пропавший».

И ошиблись!
Был ранен, в плену был.
И бежал.
И потом партизанил.
И опять воевал,
Стиснув зубы,
И вернулся домой
С орденами.

Ах, как сладостно
Было начало
Мирной жизни!
Казалось, сиял
Каждый день, каждый…
Вдруг перестало
Сердце биться:
В войну надорвал.

Раны, раны,
Душевные раны,
Пострашнее телесных
Бывают.
Сколько лет с той войны,
А тиранит.
Ее раны не заживают
.

БЕРЕЗОВАЯ РОЩА

Чистая, нарядная,
Солнцем насквозь просвечена.
Стояла, как на параде, она.
Ей листвою звенеть бы вечно!
Здесь свидания назначались.
Заливались вовсю соловьи,
И березы качались, шептались
И, смущенные, потуплялись –
Будто им объяснялись в любви…
А на западе назревала,
А на западе созревала,
Набухала беды волна –
Как змея, затаившая жало,
Подползала война.

И пришла.
Заклубились тучи,
Застонала, затряслась земля.
Дотянулись шупальца паучьи,
Роща, роща, до тебя.

Парни, что тобою любовались,
Полегли, как травы на лугу,
Под косой, которой чужда жалость
Пали, преграждали путь врагу.

Лапушки, девчата — недотроги
Беззащитны.
Спрячь их, роща, спрячь детей!
Только где там…
Пролегли дороги,
Страшные дороги по тебе.
От границы рыты-перерыты,
Искромсали вдоль и поперек…
И не вычеркнуть из сердца,
Не забыть их — Тех дорог…
А в селе не наш — не русский говор,
Визг губных гармоник,
Стон людей…
Варит, жарит, парит рыжий повар,
Разжиревший на чужой беде.

***

Православной матерью рожден,
Кто я есть на этом белом свете?
Никогда не мнил себя вождем
И особых не имел отметин.

Но друзей-товарищей имел.
Не хвалюсь; был ими уважаем.
С недругами ладить не умел.
Награжден обильным урожаем
Синяков да шишек, несмертельных ран.
Может, и смертельных, но я выжил.
И невольно этим ввел в обман
На обратное надеявшихся выжиг.

Но сегодня «правят бал» они,
Растлевая и сердца и души.
Только кривда правду не задушит!
Проклянут потомки эти дни.

Кто же я? Да просто человек.
Человеческое мне ничто не чуждо.
На себе несу смятенный век,
Все его немереные нужды.

ВРЕМЯ ПРОХОДИТ

А секунды,—
Что резвые кони,
Звонко скачут
И только вперед…
Время проходит.
Не подождет.
На попутке
Его не догонишь.

Рубль порвется,
Не бросим, подклеим.
И трясемся
Над багажом.
Только время
Не бережем,
Только время

Ничуть не жалеем.
И секунды,—
Что резвые кони,
Звонко скачут
И только вперед.
Время проходит.
Время не ждет.
Не догонишь его,
Не догонишь.

КОНЦЛАГЕРЬ

Войны порожденье — концлагерь —
Что там библейский ад!
Словно в безветрие флаги,
Трупы висят.

Дымом тошнит крематорий,
Душегубки — без выходных.
Орднунг!
Попробуй поспорить!
Порядок для всех живых.

Но и для мертвых — тоже:
Удобрение для полей,
Бытовые поделки… из кожи,
Мыло…
Забыть скорей…

Но не бывать покою,
Разве забудешь такое:
Детской обуви склад,
Женских волос — разноцветных кос —
Склад, склад, склад…

Женщина!
Нежность, любовь.
Таинством материнства увенчана.
К справедливости вечный зов.
К доброте вечный зов —
Всё женщина!

И эта вот тоже женщина.
Мать своих детей.
Пришла, словно в лавку.
Обещана
Кожа на сумочку ей.

Не простая, с татуировкой!
Кожа обещана ей.
Ее здесь уже со сноровкой
Сдирают с живых людей…

Женщина!
Нежность, любовь,
Таинством материнства увенчана.
К справедливости вечный зов,
К доброте вечный зов —
Всё женщина!
Во сто крат будет все преуменьшено,
Сколько б ей в похвалу ни сказать.
Она — человечества Мать!

А ты — да неужто ты женщина?
Как же такое смогла?
Природу свою предала.
…И в этом опять она —
Война.

ПОСЛЕДНИЙ ЭКЗАМЕН

Памяти
одноклассника
Василия Огорельцева.

Был он самым низкорослым в классе,
И когда пришли в военкомат,
Там «забраковали» Васю.
Так отстал он от своих ребят.

Мы ушли, а он остался дома.
И опять ходил в десятый класс,
И, надоедая военкому,
Осаждал его на дню не раз:

— Ну я мал, так можно ведь на море!
Легок я, так можно в самолет…
А в глазах у военкома горе.
А на сердце военкома лед.

Он бывал в бою и не однажды.
Да и здесь застрял лишь из-за раны.
Знает, что в сраженьи нужен каждый.
Но таким-то вот мальчишкам рано!

Рано, рано им — не испытавшим
Ничего, что жизнь для них копила…
Не ему ль известия о павших,
О геройски павших, без вести пропавших
Полевая почта приносила.

Эх, ты, военком, душа живая,
Ты хотел — как лучше, ты бы рад был
Всех парней, для жизни сберегая,
Из-за парты в бой не посылать бы…

Но война. И военком бессилен.
Что войне до побуждений чистых!
Не прошло полгода — и Василий
После краткосрочных курсов
Стал танкистом.

Это военком наш постарался
За броню хотя бы парня спрятать…
Корешок мой школьный, Вася, Вася,
Вижу танк твой, пламенем объятый!

Этот факел страшный Жжет глаза мне,
Сердце жжет,
Хоть столько лет минуло
С той войны, где выдержав экзамен,
Столько победивших не вернулось!

***

Я ненавижу лицемерие.
Мне с детства
Ненавистна ложь.
Пред ними
Закрываю двери я.
Ни льстец, ни лжец
Ко мне не вхож.
Я ненавижу пустословие.
Болтун, как лжец,
Мой личный враг.
Простить могу
Лишь при условии,
Что он с рождения
Дурак.
Но для меня
Нет злей напасти
(Еще один мой личный враг.
О сколько их!) —
Дурак при власти,
Повелевающий дурак.

***

Привет вам
Из Великих.Лук!
Вы город мой,
Конечно, знаете.
Друзьям — он добрый,
Верный друг
И недругам —
Он памятен…
Какие люди
Здесь живут!
Красивые, сердечные.
Коль бой, так бой,
А труд, так труд! —
Их заповедь Извечная.
Привет вам
Из Великих Лук!
Велик мой город
Не размерами,
А делом
Увлеченных рук
И замыслами
Смелыми.

ЗАСТУДА

Застудился в России я.
Что-то холодно стало ныне…
Похоронена мама моя
На далекой теперь Украине.
Как живешь в самостийной, сестра?
Как племянница?
Все ли здоровы?
Писем нет и тревога остра…
Эй, начальники новые, кто вы?
Кто вы, внесшие в души разлад?
О вопросы все сердце изранишь…
За границею, в Латвии, брат.
Просто так к нему не заглянешь!
…Это был наш родимый дом.
Государство великое было.
А сейчас не держава — содом.
Как в той песенке:
«Было, да сплыло».

…Равноправных республик семья.
А границы — условленность линий…
Застудился в России я.
На душе моей иней, иней.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЗИМА!

Кому-то холодно, кому-то
Зима не нравится всегда.
А как же лыжные маршруты?
А Новый год?
А та страда,
Когда болельщик, возмущенный
Нахальным натиском «врага»,
Вдруг — «Шайбу-у-у!» —
Крикнет исступленно,—
Ему ль зима не дорога?!
Спросите племя рыболовов
(Великим названо оно!),
Подледного что лучше лова?
— Довольно странно слышать,
Но
Мы вам ответим — ни-че-го!
Охотник, слово за тобою.
— Однажды шел я…
Нет, нет, стой!
Скажи, доволен ты зимою?
— Что за вопрос?
Ответ простой.
Зима — охотник торжествует,
Как тот крестьянин,

Сразу в путь.
Он поминать не станет всуе —
«Ах, лето!» —
Было.
Позабудь.
Сейчас зима и по пороше
Сто верст
За зайчиком, лисой…
Эх, до чего снежок хороший!
Дивишься красоте лесной.
А тишина!
Снежинок шорох
Услышишь,
Лишь не будь глухим.
Коль есть в пороховницах
Порох,
Держи его зимой сухим…
А дети?
Ну, конечно, — за!
Ух, как сверкают их глаза!
Так кто же против?
Единицы.
К тому же мало их весьма,
Совсем чуть-чуть,
Как говорится.
Итак,
Да здравствует зима!

ОПАЛЕННЫЙ

1.
Неторопкие реки,
Холмы да озера,
Ширь раздольных полей,
Ткущих северный шелк,
Праздник рощ белоствольных,
Задумчивость бора…
Этот край, сердцу милый,
Я весь обошел.
Я по Ловати плыл,
И она мне шептала
О веках,
Отгремевших в родной стороне,
И о людях,
Что здесь начинали с Начала…
То Начало
Струится в сегодняшнем дне.

С детства помню
Имен знаменитых созвездье —
Здесь о них говорит не учебника лист.
Ковалевская Софья,
Кутузов и Пестель —
Полководец прославленный
И декабрист…

Все они
Подрастали в окрестных селеньях,
И разбег их Из этого края идет,
За века испытавшего Лихо-лишенья,
Потерявшего Битвам-сражениям счет.

Есть здесь город,
Каких у России немало.
Но не каждый
Такою судьбой наделен.
Сколько раз
Вражья сила его разрушала,
Он вставал,
Как живою водой окроплен.

Город — старый годами,
Но юный — навечно,
Седина на камнях,
Зелень в блестках росы…
Величали его новгородцы
Оплечьем,
Москвичи называли
Предсердьем Москвы.

Поднимаюсь в тиши
На валы крепостные.
Сердцем чувствую:
Древности ветер подул.
И легенды живут,
Наяву вижу сны я…
Уж не здесь ли подслушан
«Хованщины» гул?

Не от этих ли стен
К баррикадам Парижа
Томановская шла,
Спрятав горечь в груди,
Боль разлуки и гнев,
Гнев, что слезы повыжег
И сиянье надежды
Зажег впереди.
Занялась, заалела
Заря новой жизни,
Обретенной, построенной
В битвах, в труде.
Засверкали народы
Свободной Отчизны
Самородками
В обогащенной руде.

Видим в капле росы
Отраженное солнце
И не слышим в оркестре
Отдельной струны.
Край мой — в общем строю,
Край мой — словно оконце:
Погляди —
И увидишь свершенья страны.

С каждым днем
Становилась богаче, красивей
И сильней и приветливей
Родина-мать…
Но врагу не спалось,
Снова прочность России
На удар, на излом
Он пришел испытать.

И опять этот край
Почернел от пожаров.
Не увидишь сквозь дым
Белоногих берез…
Мы, солдаты,
Несли на штыках своих ярость
За тоску матерей,
Горечь девичьих слез.

Мы ее донесем,
Донесем до рейхстага!
Но пока не на запад идем —
На восток,
В глубь родимой земли.
Потому с каждым шагом
Злей скрипит на зубах
Отступленья песок…

2.
…Посмотри, друг мой юный,
Сегодня на город —
На заводы,
Веселые скверы, дома…
Это все создавалось
Не сразу, не скоро!
В этом труд тяжелейший
С темна до темна.

Да, с темна до темна.
Так работали люди,
Только лишь отступила
На запад война.
И ютились в землянках,
И верили — будет,
Будет город!

И краше, чем снился во снах!
Засыпали воронки,
Деревья сажали
(И тебе ведь приятно
Сейчас в их тени!)…
Впрочем, все это —
Послевоенные дали,
А тогда, в отступлении нашем,

В те дни,
Мы оставили
Город Великие Луки.
Мы оставили много селений других…
Эх, солдатская доля!
Страшнее нет муки —
Отступать,
На врага покидать дорогих…

3.
…Речка-реченька Ловать,
Ты скована льдами,
В берегах твоих
Норы врага — блиндажи…
Здравствуй, город,
Ты умер?
Неправда!
Лишь замер.
Мы пришли, мы вернулись,
Ты нас поддержи!

Крепость.
Вал ледяной.
Всюду мины и доты.
Каждый дом
Амбразурами смотрит в упор.
Штурм!
И ринулись в бой наши роты
Неуемной лавиной,
Несущейся с гор…

Город взят.
Только города нет —
Лишь руины.
Пепел черный, да щебень,
Да кровь на снегу…
Сколько жизней угасло
В январской той стыни!
Смерть свой шабаш справляла
На каждом шагу.

Жизнь одна лишь дана человеку,
Одна лишь.
Что ж, беги,
Укрывайся от пуль и от мин?!
Жизнь одна человеку дана.
Это знали
Партизаны, бойцы,
Наш Сусанин —
Кузьмин.

И Виталий Сибирцев,
И Саша Матросов —
Генерал и отважный солдат рядовой.,.
Вот он —
В бронзе стоит у речного откоса
В нашем городе.
Бронзовый, но живой!

Продолжается бой,
Начинавшийся в годы,
От сегодня сокрытые
В дымке веков.
Бой за то,
Чтоб не ведала синь небосвода
Взрывов атомных бомб —
Ядовитых грибов.
И сегодня они, в битвах павшие,
С нами!
Наши мысли, дела
Мы сверяем по ним.
Что там бронзы литье,
Обелиски из камня!
Мы им памятники —
Города создадим!

Жизнь одна лишь дана человеку
Одна лишь!
Всего-навсего столько-то
Каждому лет…
Жизнь одна лишь дана человеку.
Товарищ,
Как же надо шагать,
Чтоб остался твой след!

ЧУЖИЕ

Помолчи!
Помолчи немного.
Слов не надо.
И так все ясно.
Мне — собираться В дорогу.
А тебя не зову.
Звать напрасно!
Понимаю.
Обжито, знакомо
Все в квартире
Уютной твоей.
И не манит черта сказка
Таких вот —
Домашних людей.
Не манит.
Скорее пугает
Как да что там
В далеком краю?!
Понимаю.
Я понимаю
И тоску, и обиду твою.
Ты хотела,
Чтоб я остался…
Замолчал он.
Молчат вдвоем.
Неспокойно
Над круглым столом
Папиросный дым
Заметался.

ДАРЮ ТЕБЕ ГОРОД

Дарю тебе город!
Подарка чудесней
Тебе не подарит никто никогда!
Великие Луки —
Заветная песня…
Тебе эту песню дарю навсегда.
Смотри, как прекрасны
Вечерние парки!
Над Ловатью чайка
Сверкнула крылом
Звезда обелиска мерцает неярко.
Валы крепостные молчат о былом.
Прозрачные дали и синие выси,
И радуги ярче фонтаны в садах…
И дружески теплых
Улыбок
CTO тысяч,
Детей и героев войны и труда.
Они отстояли
В сраженьях наш город,
Из пепла пожарищ его возвели.
За все и за город,
Что светел и молод,
По-русски
Поклон им до самой земли!

***

А жизнь так коротка…
Отсюда вся печаль.
Даже себя
Познать не успеваем.
А неба неизведанная даль?
А что хулим сейчас,
Что воспеваем?
Быть может,
Все совсем, совсем не,так,
Все наше истинное
Ложью обернется?..
Какой-нибудь
Праправнук, прачудак
Своим прапредкам
Удивится, улыбнется —
Мол, надо же,
Как мыслили они,
Наивными какими
Люди были.
Зачем-то пересчитывали дни,
И жизнь свою
Зачем-то торопили…

УЧИТЕЛЮ

Когда о детстве вспоминаю,
Среди картин из той поры
Мне часто видится такая:
Двор школы, полный детворы,
На сердце праздник, но тревожно,
И радуга в руках — цветы.
Мы видим, чудеса возможны!
Так в жизнь мою вступила ты —
Учительница.
Это слово
Нам будоражило умы.
А чудом было то,
Что в школу
Входили полноправно мы.
И годы шли и шли, и груда
Учебников
Росла, росла…
И оставалась школа чудом,
Как тайна птичьего крыла.
Но мы тогда не понимали,
Что крылья нам она растила,
Распахивала настежь дали,
И для пути копила силу.
Мы многого не понимали,
Да и сейчас сквозь призму лет
Оценим до конца едва ли
Свет радости Или печали
В глазах учительницы след.
Мы многого не понимали
И не могли понять в те дни…
И строгих — злыми нарекали,
Озорничая, обижали,
И сами горько обижались.
А нам добро несли они.
И раздавали не жалея:
Бери, бери!
Расти, расти!
Иди, иди вперед смелее!
Иди же!
Доброго пути!
Во всем, что сделано рабочим,
Что инженером рождено,
В заветный день,
Бессонной ночью —
Когда —
Не все ли там равно,—
Но он нашел решенье это,
И в нем есть доля твоего труда,
Учитель!
Ты остался где-то…
В туманном далеке — куда
Мы не вернемся никогда.
Остался где-то…
Нет!
Ты с нами!
И каждый день,
И каждый час.
Ты дал нам Знание!
Как знамя,
Оно ведет по жизни нас.

ЗАВИСТЬ

У девчоночки
Зависть такая в глазах…
Это ж надо —
Сейчас совсем рядом
Королева прошла
В бесподобных джинсах
И с таким
Су пер джинсовым взглядом!
Это надо же, надо!
Такие штаны!
Это ж надо — такая походка!
И девчонка в беспамятстве —
Шмяк! — у стены…
Опрокинулась жизнь,
Словно лодка.
Это ж надо, — упала…
Да нет, так нельзя.
И от зависти не умирают.
Я девчоночку эту
Придумал не зря
И подвел ее к самому краю.
К тому краю, где зависть
Берет свой разбег,
Где и кухня ее и аптека,
Где и сам человек —
Не совсем человек.
А подобие лишь человека.
Пусть заглянет.
Быть может, поймет и решит,
Что завидовать,
В общем, не стоит.
Надо попросту жить.
Вот от зависти щит —
Жизнь!
А все остальное — пустое.