Олег Алексеевич
АЛЕКСЕЕВ
(1934 — 2001)

Советский поэт и прозаик, член Союза писателей СССР.
Родился 23 сентября 1934 года в деревне Малая Мохновка Островского района. Крещён в церкви села Владимерец бабкой вопреки желанию родителей — директора и учителя школы в деревне Горбово, где и провёл детские годы.
Во время Великой Отечественной войны деревня была полностью сожжена фашистами и даже после окончания войны осталась не восстановленной. Во время оккупации родители будущего писателя — деятельно поддерживали партизан, выполняли их задания. Помогал им, как мог, и 8-9-летний Олег. В 1944 году в результате несчастного случая (взрыв гранаты) в неполные 10 лет мальчик потерял часть пальцев на руках.
В 1950-1953 годах Олег Алексеев учился в Островской средней школе №2, после окончания восьми классов переехал в город Остров. Первые стихи написал в 10 лет, начал публиковаться в островской газете в 15 лет.
В 1953 году поступил в Литературный институт имени Горького в Москве на отделение «поэзия». После окончания института по распределению Олег Алексеевич работал на телевидении в Сталинске-Новокузнецке, потом вернулся в Москву и стал корреспондентом ряда центральных газет. В 1970 году принят в Союз писателей СССР.
При жизни Олега Алексеева в свет вышли 10 его авторских стихотворных сборников. Сборник военных рассказов «Горячие гильзы» четырежды переиздавался в СССР и один раз в Чехословакии. Автор историко-фантастических повестей «Ратные луга» (1977), «Крепость Александра Невского» (1979), «Рассвет на Непрядве» (1981), за которые награждён Премией имени Николая Островского.
После распада СССР практически не печатался. Последние годы жил в деревне Малая Губа Островского района.
Олег Алексеев умер 26 ноября 2001 г. на малой родине, в Островском районе, в деревне Малая Губа, где жил последние годы своей жизни. Ему было 67 лет.
В 2012 г., к годовщине со дня смерти писателя, вышел литературный сборник «Берег Родины», в который вошли воспоминания об Олеге Алексееве его матери Валентины Ивановны, сына Алексея Олеговича, людей, когда-либо его знавших и сохраняющих о нём память. Но большая часть этой книги, безусловно, посвящена произведениям поэта. Нашлось здесь место и стихам современных островских авторов, чьи темы созвучны творчеству поэта.
В тоже время на фасаде Островской средней школы № 2 состоялось открытие памятной мемориальной доски с барельефом поэта, выполненной скульптором, поэтом, художником Юрием Яшиным.

ИНТЕРНЕТ-СТРАНИЦЫ

Псковиана

Литературная карта
Островского района

Свято-Введенский монастырь. 

Война и мир

Википедия

Презентация
к 80-летию
со дня рождения писателя

*  *  *
Дни детства невообразимы.
Всё в памяти не гаснут краски…
Нарядны пряничные зимы,
А сны причудливы, что сказки.
А уж какие вёсны были,
Наш лес как остров плыл в тумане.
Я видел: зайцы голубые
Вовсю плясали на поляне.
Я рос, как лён, белоголовый,
А лето в щёки целовало,
Бежал навстречу луг лиловый,
И ночь спускалась с сеновала.
Из родника спешил напиться.
Ловил брусницу в перелеске,
И огнепёрый, как жар-птица,
Карась на тонкой бился леске.
В той стороне, в той жизни ранней
Всё было солнечней и проще.
Пугливый леший жил за баней,
Молчали птицы, пели рощи.
Щенок кудлатый звал: «Сыграем…»
И не в испуг зверей соседство.
Враги сожгли не дом с сараем –
Они моё спалили детство…

ПЕРВЫЙ КЛАСС, ВОЕННЫЕ ДНИ
Слово «Родина» с маленькой буквы
Не умею писать, не могу.
То же самое слово как будто,
Только в чём-то уступка врагу.

Память давнее сохранила.
Первый класс, военные дни.
Ярко-ярко алеют чернила:
Из сигнальной ракеты огни.

И учитель склонился над нами.
Слово «Родина» пишет наш класс.
Буква Р, развеваясь как знамя,
Полыхает в тетрадях у нас.

Все мы голодны, плохо обуты,
Но грозим, как большие, врагу.
Слово «Родина» с маленькой буквы
Не умею писать, не могу.

ВИДЕНИЕ ВОЙНЫ
Мы сеем мак, как чёрный порох,
И мак растёт, цветёт огнём.
Лежит бинтов багряный ворох
За опрокинутым плетнём.

Патроны пахнут медным ядом.
Их пули – жёлтые клыки.
А люди-звери рыщут рядом,
Их батальоны и полки.

Привыкнув к голоду и боли,
Живу тростинкой, тонок, слаб,
Мальчонка в волчьем лихоборье,
В полях расстрелов и облав.

Ракеты – гроздьями рябины,
И ветки хлещут по глазам.
Одна защита – карабины
И пулемёты партизан.

Бегу, оглядываясь робко.
Фашисты – в поле, на реке.
Грузна патронная коробка
В моей мальчишеской руке.

*  *  *
Еле тащится мерин соловый.
Я лежу на высоком возу –
На холме шелестящей соломы.
В лазарет партизанский везут.

Пахнет толом мой ватник прожжённый,
Опалённый трескучим огнём,
Окровавленный весь и тяжёлый
От металла, застрявшего в нём.

Взял гранату – и резкая вспышка,
А потом – пустота забытья…
Не один в эти годы мальчишка
Подрывался вот так же, как я.

Вырастали мы в шуме и громе,
Не слыхали почти тишины.
Мы игрушек не видели, кроме
Этих страшных игрушек войны…

 * *  *
У чёрного леса, в лощине,
Где летом по пояс трава,
В соседстве с моей на Псковщине
Живёт деревушка Москва.

Шли танки, амфибии плыли,
Патроны желтели во рву…
Фашисты нахально острили,
Что взяли без боя Москву.

Нашествие было внезапным,
Но парни у нас горячи –
На конях верхом – к партизанам.
– Откуда вы, кто?
– Москвичи…

И край наш не встал на колени,
Те гордые вспомнил слова,
Когда поднялась в наступленье,
Как буря, большая Москва.

*  *  *
Светлана – имя золотистое.
От слова «свет» и cлова «лань»,
Скажу: увижу утро чистое,
Глубокую лесную рань.
Счастливую зовут Светланою,
И рядом с нею мне светло.
Мерцает звёздочкою слабою
Моё ольховое село.
За перелазом – ветки тонкие,
Пробитый яблоками сад,
Тот, где огромные антоновки,
Как ядра медные висят.
Мой сад не шелохнул бы веткою,
В нём стало б тихо. что в лесу,
Когда б она прошла невестою
К крутому нашему крыльцу.
Но я смирен улыбкой строгою,
Боюсь услышать злой ответ.
Витую косу тихо трогаю
И повторяю: «Света, свет…»
Уже светает. Солнце ясное
Скорее на небо пусти,
Чтоб не сожгла любовь напрасная,
Чтоб было мне светлей в пути.

*  *  *
В мой лес вернулись соловьи,
А ведь тринадцать лет не пели
Ту песню боли и любви,
Что я запомнил с колыбели…

Пушистый маленький певец.
Я ветку тронул — не взлетает.
Звенит, журчит, как бубенец,
И ночь вокруг как будто тает.

*  *  *
Предание живо в моей стороне –
Деревня пропала в военном огне.
Под землю, как будто под воду ушла.
До малой травинки сгорела дотла.

Но слышат доныне в ненастье леса
Подземные, смутные голоса.
Доносят глубокие чаши озёр
В весеннюю ночь несмолкающий хор.

Послушай, услышишь в гуденье ветров
Мальчишеский смех и мычанье коров.
А только заря над холмами взошла,
Ударят глубинные колокола.

Наслышался я осторожных речей,
То, дескать, бушует подземный ручей,
А звон – это гулкое эхо в холмах.
Иные живут и при солнце впотьмах!

Я верю, я знаю: и я не умру.
Я к ним, несгоревшим, сойду поутру.
Спущусь по крутой потаённой тропе,
И с прадедом рядом я встану в толпе.

И веточка молча прижмётся ко мне,
Что снилась так долго в плескучем огне.
Лишь корни столетние над головой…
И люди услышат мой голос живой.