Поэт, прозаик, член Союза писателей России. Родился в 1 августа 1932 года в д. Апросьево Псковского района. Отец будущего поэта был председателем Сельского Совета, мать – продавцом сельмага. Отец репрессирован в 1938 году.
В пятилетнем возрасте Евгений был привезён в г. Псков и в дальнейшем воспитывался у бабушки Прасковьи Игнатьевны. Во время Великой Отечественной войны мать арестована гитлеровцами, испытала ужасы фашистских лагерей: концлагерь в д. Моглино под Псковом, концлагерь в Саласпилсе под Ригой, каторжные работы во Франции. Всю войну маленький Женя не расставался с бабушкой: и в оккупации в Пскове, и в фашистских лагерях в Литве и в Германии. 
Бабушка с внуками была освобождена из лагеря только весной 1945 года. Вернулись в город Псков на развалины. Детям, едва окрепшим после фашисткой неволи, приходилось вместе с взрослыми каждую неделю разбирать руины, завалы, восстанавливать город.
В 1950 году Евгений Борисов закончил семилетку и в 1951 году был призван в армию, на флот. Учился в г. Ленинграде, в школе подводного плавания им. Кирова, стал классным гидроакустиком, служил в течение 5 лет в Либаве, в Кронштадте, в Ленинграде. В 1955 году начал печататься в газете «Страж Балтики». После демобилизации вернулся в Псков, где работал на железной дороге, на стройке, в котельной.
В 1960 году был принят в Литературный институт им. М. Горького. Учился в семинаре поэта Дмитрия Ковалёва. Будучи студентом, познакомился с поэтами Николаем Рубцовым, Владимиром Фирсовым, Иваном Лысцовым. В Литинституте у Борисова выработалось жизненное кредо, которому он будет следовать всегда. Это кредо было озвучено Феликсом Скудра, поэтом из Риги, однокашником Евгения Борисова: «Из пижонов ничего не получится: ни прозаиков, ни поэтов, слишком они сытые и обеспеченные, а гениальные строки пишутся на чердаках».
Учась в Литературном институте заочно, Борисов работал кочегаром, строителем, даже корреспондентом, но как говорил сам поэт: «Чиновником никогда не был». На далёкой Камчатке работал стропалем в нефтеразведке.
В Пскове поэт был замечен и хорошо принят писателями, работающими в Псковской области:  Никандром Алексеевым, Игорем Григорьевым, Львом Маляковым, Александром Бологовым, Энвером Жемлихановым. Многолетняя дружба связывала Евгения Борисова с Олегом Тиммерманом. Его стихи выходят в псковских изданиях: в альманахе «На берегах Великой», в газетах «Молодой ленинец», «Псковская правда»,   в московском альманахе «Поэзия рабочих рук» под редакцией Ярослава Смелякова. Творчество Евгения Борисова тепло было встречено известными советскими поэтами: Михаилом Дудиным, Сергеем Орловым.
Постепенно поэзия Евгения Борисова набирала силу, у поэта появился свой неповторимый голос и своя тематика. В 1970 году в издательстве «Советская Россия» вышла первая книга поэта «Срочный груз», которая была тепло встречена читателями. В своих стихах поэт не делает каких то умозрительных заключений, а пишет о себе, о своей работе, о людях работающих рядом.
В 1977 году в Лениздате вышла следующая книга стихов Евгения Борисова «Каменистое поле». Об этой книге в журнале «Наш современник» была опубликована статья Станислава Золотцева «Камни и зёрна», где автор сравнивает творчество поэта с творчеством Василия Шукшина. В этой книге впервые появилась тема Камчатки, развитая в третьей книге поэта «Гостинец», которая вышла в Лениздате в 1990 году. Камчатке и людям, её населяющим, посвящён цикл стихотворений «Охотоморье». 
В 1991 году Евгений Борисов принят в Союз писателей России. В 1992 году вышел на пенсию, которую, как говорил поэт: «Заработал не пером, а горбом, отработав на различных предприятиях почти сорок лет».
В 2001 году выходит в свет книга прозы «Ольгинский мост». Она как бы досказывает то, что не было досказано в стихах. Это проза умудрённого жизнью человека, и жизнь свою и обстоятельства осмыслившего.

Жизнь Евгения Андреевича Борисова трагически оборвалась 27 марта 2004 года.
Похоронен в Пскове на Дмитриевском кладбище.

ИНТЕРНЕТ-СТРАНИЦЫ

Псковская ЦБС

Литературный портрет

«Злато рабочее в силе»
(очерк)

ДЕТСТВО МОЁ
Дом разграбленный наш…
Боль по хлебу остра…
«Ты, родимый, приляжь», –
Бабка просит с утра.
Жил в фугасном дыму
Лишним горем и ртом
И глаза потому
Натирал кулаком.
Верил в силу судьбы,
Ненавидел свой страх,
Собирая грибы
В смутных минных лесах.
Был непрост, с гонорком –
Словно я воевал.
…В детстве был стариком,
Пацаном – не бывал.

*  *  *
Я не снимаю, а сдираю
Клеймёные лохмотья с плеч.
И в День Победы примеряю
Шикарный не по росту френч.
Хоть всяк поймёт, что сиротина,
Но я не хмурюсь, оголец.
Не зря и горькая осина
Рядится осенью в багрец.
Через колючку лезу дерзко,
Рвусь из барака в яркость трав,
Не лагерь жизни пионерской,
А лагерь смерти испытав.

*  *  *
Мы возвратились из неволи
На пепелища в поздний час.
Поклон старушке-колокольне,
Что первой приютила нас.
Сама едва жива стояла –
Израненная до креста.
Снарядом колокол сорвало,
Мертвели звонницы уста.
Вверху – пробоины в шеломе,
Внизу – спалённая земля.
Но нам – под лестницей, в проломе –
Нашлось местечко для жилья.
И верится: навек за далью
Военная пропала мгла.
Но нам, измученным, с печалью
Гудят в ночи колокола.

СВАДЬБА
Весёлой была только с виду
За стенкой свадьба у нас,
Сидели в углу инвалиды,
Не пряча отчаянных глаз.

Родные, друзья по работе,
Но не было этой порой
Отцов, убитых на фронте,
У нашей четы молодой.

А люди о том забывали —
Всю боль убивало вино,
И яростно «горько!» кричали,
Хоть горечи было полно!

Никто на судьбу не в обиде,
Лишь вдовы вздыхали: «Дела!..»
Чтоб слёзы никто их не видел,
На кухню прошли от стола.

Лишь к ночи закончились страсти.
А после заботы, труды…

Союз заключили на счастье
Две слитые вместе беды.

ПСКОВСКИЙ ЛЕС
Голубеет вокруг голубица,
На полянке осинник зачах.
Очень просто в лесу заблудиться,
Закружиться во клюквенных мхах.

Хоть чащоба страшит непролазная,
Нам тропинка сумеет помочь.
И коварная рысь быстроглазая
Не ударит, бросится прочь…

Но вступающим в лес фашистам
Страшен был каждый шорох и хруст,
И палил во врага ненавистного
Каждый пень трухлявый и куст.

Заросли медуницею доты,
Зеленеет на бункерах мох,
И порою вздыхает болото, —
Это словно о Родине вздох.

 *  *  *
Неля мечтала быть лётчицей,
А прослыла юлой-переводчицей.
Надевала
Платье из ситчика,
Объяснялась у дома
С зенитчиками.
И дивились
Девчонке-подростку:
«Как лопочет
По-ихнему просто!»
Но дразнили
Её ребята:
«Ты изменница,
Не вожатая».
Но откуда мы знали,
Что Неля —
Героиня, не пустомеля.
Что, играя
Словцом иноземным,
Помогает
Вырваться пленным.
Говорили —
Была расстреляна.
Пулей жизнь
Отсчитана Нелина.
Но не слушай
Речей пустомелей,
Не погибла,
Жива наша Неля!
В каждой дочке
И в каждой матери,
В нашем русском
Геройском характере.

*   *  *
Я не снимаю, а сдираю
Клеймёные лохмотья с плеч.
И в День Победы примеряю
Шикарный не по росту френч.

Хоть всяк поймёт, что сиротина,
Но я не хмурюсь, оголец.
Не зря и горькая осина
Рядится осенью в багрец.

Через колючку лезу дерзко,
Рвусь из барака в яркость трав,
Не лагерь жизни пионерской,
А лагерь смерти испытав.