Вера Иосифовна
ПАНЧЕНКО

Поэт, литературный переводчик, член Союза писателей России. Родилась 6 мая 1934 года  на станции Бушулей Читинской области (ныне Забайкальский край).  В 1956 окончила Читинский государственный педагогический институт. Работала журналистом в районных и республиканских газетах, в геологоразведке, на обработке рыбы на острове Шикотан. В 1973 году была принята в Союз писателей СССР (Союз писателей Латвийской ССР). Поэт-переводчик латышских поэтов. Также переводила с бурятского и английского. Стихи Веры Панченко переведены на латышский язык поэтами Олгой Лисовской, Янисом Рокпелнисом и др. (“Karogs”, “Literatura un Maksla”, “Dzejas diena”). 
Поэтические книги: «Мое имя» (Рига, 1966), «Однолюбы» (Иркутск, 1968), «Ветка снега» (Рига, 1973), «Вкус познанья» (Рига, 1977), «Мельница» (Рига, 1981), «Прозрачные колокола» (Рига, 1984), «Из пазухи дня…»  (Рига, 2011), «Зов» (Рига, 2016), сборник «Весло» (Рига, 2017, куда вошли семь поэтических книг: «Ковшик», «Тавро», «Становье», «Весло», «Каменья дней», «Не расцветай, бутон печали…», «Тропинка взгляда», написанных с 1984 по 2005 годы) «По замыслу доветхого завета» (Рига, 2020), «Стан», Москва, 2023.
Публикации последних лет: в журналах «Север» (Петрозаводск, Карелия), «День и ночь» (Красноярск), «Слово Забайкалья» (Чита), «Меценат и мир» (Москва), «Крещатик» (С-Петербург), «Свет столицы» (Москва), в сетевом журнале «Новая литература», межконтинентальном — «Грани», в альманахах «Паровозъ» (Москва), «Письмена» (Рига), в антологии забайкальской поэзии «Сказать своё слово» и других.
С 1961 года жила и работала в Риге (Латвия) с октября 2024 года — в Пскове.

В сети
Интернет

Чернышевский
краеведческий музей

Журнал
«Новая литература»

Журнал «Лиterra»

Газета «Шилкинская правда»

Журнал
«Александръ»

* * *
Поэзия – храм на крови.
С поэтом – незримо и зримо –
Убийца стоял визави  —
Ни разу не целился мимо.

Руда обессмертила снег,
И, черною славой томима,
Начав по России разбег,
Недолго ждала побратима.

При новом режиме она
Кропила системно и тайно,
Но – мало: с другими страна
Расправилась громко, брутально….

Никем не гонимый поэт
Прострелен строкой поневоле,
Он знает – нет слова без боли,
Бескровной поэзии нет.

* * *
                   Памяти Дарьи Дугиной

По лезвию  не только дня —   
По лезвию своей эпохи
Ты за Россию, за меня
Бежала на глубинном вдохе.

Был краток путь, на три вершка,
Но – зрелый и могучий в деле…
Лишь воровски, исподтишка,
Враги твой бег преодолели.

И ты ушла в особый ряд,
Где молодые самоцветы
На русском поприще горят
Для нашей маленькой планеты.

* * *
Укропно-флоксовый настой, —
Нет, наша песенка не спета,
Твой август, как сироп, густой,
Замедлил ток в ладонях лета.

Сквозистый утренний туман —
Дневного зноя обещанье,
Твой август, твой самообман,
На твердь стопой — какое тщанье!

Нет, не заглянешь в глубину
Сего замедленного действа,
Хотя всю душу, как струну,
Настроит это чародейство.

Дни улетят – кто в ад, кто в рай,
Тебя оставив без ответа,
А ты во след им повторяй:
Нет, наша песенка не спета.

АНТИГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Доныне целовала в темя
И вдруг ощерила клыки,
И повелела – вровень с теми,
Кто грудью обломил штыки,

Иди… Реалий пересменок
Тебя застигнет на мели,
Где громче дрожь твоих коленок,
Чем святый глас родной земли.

И яд бесчестья вскроет вены,
Отныне победитель твой —
Похуже вражеского плена,
Похуже пули роковой.

* * *
Не надо, не надо подмены
Своей полноты первородной,
Где ликов черты неизменны,
Как отчины очерк природный.

В свой дом мы впустили без страха
Данайцев, дары приносящих,
Душа, как  подбитая птаха,
К земле припадала всё чаще.

Но есть сыновья у подранка,
Их мускулы – крепче не надо.
Окрепла  душа-россиянка,
Данайцев взлетела досада.

И ожил, начавшись в Тавриде,
Трагический опыт возврата
К своей, Богом данной, планиде,
Где всё первородно и свято.

* * *
Берег левый и берег правый,
С опрокинутой переправой,
И днепровский вселенский ток
Пахнет смерти густой приправой…

Было – желтые абрикосы
Мы высасывали, как осы,
Греться падали на песок,
От купания синеносы…
        
Плыли мы из варягов в греки,
Побеждали здесь в каждом веке,
От истока до самой косы
Русью пахнет река навеки.

Смотрят в мир купола золотые,
Духом наших отцов налитые,
Здесь посетил нас единый Бог
И — все известные миру святые.

Берег левый и берег правый.
Суровикинский смысл здравый.
И народный вал волевой —
Совершает он подвиг правый.                 

* * *
Приветствую весну, колючую, чужую,
И благодати от неё не жду,
И вкус весны, которым дорожу я,
Не поручу промозглому дождю.

Приветствую во имя ожиданья
Другой – в азарте юношеских сил
Она смахнет своей всесильной дланью
Лохмотья грязных зимних парусин.

Я доберусь до той весны, доеду,
Увижу —  в добрый час  придет пора, —
Как в чистом небе празднуют победу
И на земле ликует детвора.

* * *
Традиция – не только хоровод,
Купанье в проруби и старый Новый год,
Блинов и медовухи полон рот,
Невпроворот — распевов и частушек.

Не только быт, но – наш бытийный ток,
Снаружи — запад, а внутри – восток,
Он как основа – и веков уток,
К витку виток, вплетается в основу.

Даль безутешная – в глазах пестро –
Питает беспощадно и щедро
Податливое русское нутро,
Ядро бессмертья посреди развалин…

Воскресла вновь, сожженная дотла,
Традиция двуглавого орла
Живёт и на врагов не держит зла,
Им несть числа, завистливых и хитрых.

Но учим их от века — к нам не лезть,
У нас всегда на них управа есть –
Народное достоинство и честь,
Благая Весть – предвестие Победы.

* * *
Всё есть в мире, кроме мира,
Основного элемента,
Многоствольная мортира –
Главный аргумент момента.

Ложь, масштабные подвохи –
Исторически в финале,
Европейские эпохи
Рычагов иных не знали.

Ныне – взлёт вражды и злобы,
Вытиранье ног о флаги,
Ненасытные утробы,
Гибель в глянцевой бумаге.

У зверей порядок свыше –
Соблюдаются законы,
И границы каждой ниши,
Сохраняются исконно…

В наших весях – не до жиру,
Быть бы живу, не раскольно.
Многоствольную мортиру
Расчехлить пришлось невольно.

* * *
                   На снос Памятника Освободителям Риги

А там, на площади, дыра,
Как проникающая рана,
Где праздник шел еще вчера,
Весенний, как цветок тюльпана

Цвел май. Народ ручьями тёк,
Никто не звал – мы знали сами,
И день-деньской наш кровоток
Ложился свежими цветами,

Разливом красок и весны, –
Бойцам и матери-державе,
Мы их Победой спасены,
Чтоб жизнь достойно продолжали.

Мы пели песни той поры
Про трёх танкистов, про Катюшу.
Вокруг молчали топоры,
А нынче вылезли наружу…

И там для нас теперь  дыра,
Но и для них  дыра сквозная —
Чужая горстка серебра
Дороже, чем земля родная.

* * *
Война – не русская вина,
Война – лишь русская отвага
Сияние родного флага
Собою заслонить сполна.

Война навязана врагом,
Его корыстью непомерной,
Сосед наш бедный, легковерный,
В нее втянулся целиком.

Мы бережем его народ –
Идет отпетых калибровка,
И наша умная винтовка,
Кто там виновен, разберет.

Война – не русская вина,
Но будет русскою Победа,
Зарок для всякого соседа –
Здесь недоступная страна.

* * *
Прощай, умытая Европа,
С тобой мы вовсе не родня,
Ты безголосого холопа
Упорно лепишь из меня.

Да, братства здесь искать не надо —
Здесь лишь рабы и господа,
Другого не было расклада
В умытых странах никогда.

* * *
У стихов для нас секретов нет,
Если в лад настроенное зренье
Разглядит внутри стихотворенья
Чей-то светлый зыбкий силуэт.

С  выводом пока что не спеши —
Это не мираж и не виденье,
Это с запредельем совпаденье
 Бессловесной сущности души.

Для неё всегда потребен путь  —
Посреди прозрачного паренья,
Очутясь в метафорном строенье,
Опуститься вечности на грудь.

* * *
Ступай домой, — мне вдруг сказала, —
Дорогой  давней  от вокзала,
Тебе знакомой с малых лет, —
Других дорог у жизни нет.

А  у тебя – неисчислимо:
Летам  ушедшим побратимы
И все давно уж позади,
И только с этой встречу жди.

С тех пор, как ты ушла куда-то,
Она и я – мы ждём возврата,
Она и я – единый дух, —
Душа  моя призналась вслух.