РУССКАЯ ПОЭЗИЯ
Поэзия русская – в силе,
Сияют на солнце слова –
Россия, Россия, Россия,
Которая вечно жива!
В другие небесные страны
Направив последний разбег,
От нас уходили титаны,
Прошёл девятнадцатый век.
А после пошли кривотолки
И голос России притих –
Блестели иные — осколки,-
Но не было больше таких.
Оставьте ненужные страхи –
Нас ждёт непременно успех:
Разорванный ворот рубахи
И строки, летящие вверх!
И топот вселенской погони –
Опять начинается век:
Рванулись крылатые кони,
Которым не нужен разбег!
И дело совсем не в пилоте,
Мелькают леса и поля,
Распахнуты крылья в полёте,
Внизу – голубая земля.
Не ради доходов и хлеба
Нас манит наверх синева:
Поэзия русская в небо
Стремится, покуда жива!
ПУШКИН В МИХАЙЛОВСКОМ
Оплывшей свечи догорающий свет,
И шторы уже опустили…
Когда-то здесь жил и работал Поэт –
Надежда Великой России.
А ныне, ступая к нему на крыльцо,
Увидят заезжие барды
Простое до боли Поэта лицо,
Цилиндр, сюртук, бакенбарды.
Темнеют деревни за Сороть-рекой,
А дальше – земля нежилая.
Поэта в изгнанье на сельский покой
Послала рука Николая.
О город петровский, монархов оплот!
В Михайловском этого нету;
Бумага, перо и чернила – ну вот,
А что ещё надо поэту?
В далёкой столице на тёмной Неве,
Остались друзья-забияки…
И трость на пожухлой от хлада траве
Чертит незнакомые знаки…
Пощады от нынешней власти не жди,
И крики, и ропот народа.
А где-то в безгласье ещё впереди
Декабрь двадцать пятого года.
До этого, правда, ещё далеко,
А сверху всё воет и воет,
Покуда щетина гвардейских штыков
Сенатскую площадь закроет.
А скоро пойдут затяжные дожди,
И кроны на кленах алее,
И ветер осенние листья кружит,
И Пушкин идёт по аллее.
ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬ В МИХАЙЛОВСКОМ
О, рыжие угли в золе
И дальней зарницы сполóхи –
Остались на этой земле
Стихи и деревья эпохи.
Всё это свершилось давно –
И грозы и высверки света,
Пигмеям понять не дано
Высокую душу поэта.
И отзвук шуршащих шагов
Как старая добрая сказка:
Предшествует миру снегов
Печальная рыжая пляска.
Ну что ж, до весны подождём,
Окраска у осени лисья –
Шуршат под унылым дождём
Опавшие жёлтые листья.
На окнах – мороза узор
И снег ослепительно-синий,
Окраины Пушкинских Гор
Накроет разлапистый иней.
И мы понемногу творим,
И мы понемногу при деле.
Стоят по аллеям твоим
Высокие тёмные ели.
* * *
Вот дубняк у опушки,
На меже – лопухи,
Тут вышагивал Пушкин,
Тут легки и тихи
Дозакатные звуки
От полей и путей
Без какой-то там муки
И туманных затей
Отлагаются в знаки,
Неоглядно дыша,
Будто алые маки,
Будто наша душа.
Там поэзией полны,
Затихая вдали,
Эти лёгкие волны
На бумагу легли.
Пыль полей изначальна
Под мельканьем подков.
О, поэзии тайна
От начала веков!
Где поля, или чащи,
Где огонь над золой,
Конь воздушный, летящий
Над волшебной землёй.
* * *
Идут гвардейские полки,
Идет немирье в целом мире.
Давно сидят бунтовщики
По всей заснеженной Сибири.
Увы, не вырвутся они
Из заколдованного круга,
И гаснут поздние огни
В высоких окнах Петербурга.
Чуть слышен скрип дверных петель,
Все та же серость в целых сутках,
Метёт по Невскому метель,
Городовые мёрзнут в будках.
Все тот же гул небесных струн,
Перед дворцом – пустая зона,
Промёрз узорчатый чугун
Напротив Зимнего до звона.
Грохочет Крымская война,
А тут горят, во тьме пылая,
Холодным светом ордена
На вицмундире Николая. |
ВЕСНА 45-го
А пахнет дымом и сосной –
Везде, от края и до края
Апрельской солнечной весной
Гремит вторая мировая.
В последний штурм труба зовёт
О край берлинского порога,
И в небе яростно ревёт
Ла-пять, похожий на бульдога.
Солдаты движутся, спеша,
Идёт жестокая охота,
И под прицелом ППШ
Легла немецкая пехота.
Пощады не было и нет
За всю последнюю неделю,
Чужой зари багровый свет
Глядит на взорванную землю.
А тут не слышно пенье птиц,
И у цветов другая доля —
Везде сраженье без границ
И смертью вспаханное поле.
Не до весны, не до красот,
Над нами небо цвета мака,
И у Зееловских высот
Кипит кровавая атака.
ДОРОГА
Родная земля под ногами дрожит,
И взрывы гремят, замирая…
Вдоль этой пустынной дороги лежит
Траншея переднего края.
Как видно, по ней не ходили давно,
И видится Господу Богу,
Что тем, на другой стороне, не дано
Пройти через эту дорогу.
Они накатились на землю мою,
Да в планах случилась промашка…
А тут, наверху, на окопном краю,
Застыла шальная ромашка.
А там, далеко за спиной, Ленинград
Затих в окруженье блокады.
И трассером режет чужой автомат
В пустое пространство рокады.
ЕВРОПА
Границ рисованный картон,
И вот оттуда в три притопа
Грозит России сквозь кордон
Объединённая Европа.
Не материк и не страна,
А что-то среднее, по сути, —
В эпоху викингов она
Была раздёргана в лоскутья.
И суд без всякого судьи,
И графства плавали на мéли,
Когда норманнские ладьи
Её громили, как умели.
Её исток сейчас забыт;
Звенела старая посуда, —
Средневековый старый быт –
Всё это вылилось оттуда.
А вот сейчас – закрытый слот,
И в моде горькие напитки:
Заокенский кукловод
Умело дёргает за нитки.
Потом идти, куда пошлют,
А дальше – всякие напасти.
Европой правит абсолют
В полугримасе жёсткой власти.
ВАЛ АДРИАНА
Вокруг чужие боги,
Стоит доспехов звон
Сухую пыль дороги
Вдыхает легион.
Потом ладьи качало,
Потом не видно лиц.
Начало от причала
К забвению границ.
И вот другие страны,
Суровая краса.
Дорога ветеранов
В пустынные леса.
Бескрайние долины,
Бои вокруг границ.
Предтечи Кухулина
На крыльях колесниц.
Идти дорогой длинной
До самого конца.
На склонах Эсквилина
Остались их сердца,
Их память в землю вбита,
А жизнь в бою — пустяк
В земле жестоких бриттов
По дальним крепостям.
Хребет горы пригнулся,
Туман со всех сторон.
Отсюда не вернулся
Девятый легион.
Встает на небе странно
Холодный свет зари.
По валу Адриана
Границу держит Рим.
КОРОЛЬ АРТУР
Где твоя верная свита,
Где заколдованный лес?
Светится звёздное сито
В чёрном графите небес.
Были и память, и вера,
Солнечный блик на лице, —
Где ты теперь Гвиневера
В сумрачном, сером венце?
В золоте чёрное платье,
Плавная линия плеч…
Лучше бы в камне остался
Острый отточенный меч.
Было заведомо лучше,
Была секира остра…
Лижет древесные сучья
Рыжее пламя костра.
Это не боль, и не сказка,
В белом тумане поля.
На полотняной повязке
Тёмная кровь короля.
Пыль на страницах романа,
Всё — лишь слова, и слова…
Скоро и Фата-Моргана.
Очень болит голова.
* * *
Своё отсвистели осколки,
И смерть преподала урок.
Прижались лохматые ёлки
К обочинам сонных дорог.
Удачи всего полпроцента —
Лесная дорога на склон,
А танки из армии «Центр»
Давно обошли батальон.
А вроде бы, дрались жестоко,
И вот оказались в глуши.
Ползут большаками к востоку
Колонны зелёных машин.
И эта дорога до фронта —
Нескорых четырнадцать дней —
Нечёткая зыбь горизонта
И редкая россыпь огней. |
Родился