Ни дороги, ни тропы
Ни дороги, ни тропы,
Чернота и пепелища…
И чего, скажите, ищем
До последней до черты?
Никого и никогда
Не удержим, не обманем,
Понапрасну сердце раним
По дороге в никуда.
По дороге в небеса
Неказистые жилища
Да российские кладбища,
Да земные чудеса:
Поднимается трава
На обугленном кострище
И грибы — лесная пища —
И на кустиках листва.
Вот такой простой закон
Жизни, смерти и рожденья,
Отпусти свои сомненья —
Подари земной поклон
Небу, солнцу, людям близким,
Тем что живы и ушли,
От души и низко-низко
До России, до земли!
Сергею Есенину
Брёл из петроградского трактира,
Молод, полупьян, полуодет
На свою последнюю квартиру
Хулиган, бродяга и поэт.
В этот вечер кончились чернила,
Ссохлись и пространство, и душа…
Ничего не дорого, не мило,
Да и жизнь не больно хороша.
Кровью стих написан, не иначе.
Сердце рвёт отчаянно тоска…
Разве для того был предназначен,
Чтобы так — с верёвкой у виска?
Поутру в гостинице тревога,
Суета и бестолковый ор:
Но уже летел, летел Серёга
В звёздный упоительный простор.
«До свиданья, друг мой, до свиданья
Не печалься и не хмурь бровей…»
Проводили агнца на закланье,
Одного из русских сыновей.
Весенняя Россия
Где фиолетовые тени
На желтые снега легли,
И хилые ростки растений
Стремятся к свету из земли
Весенняя моя Россия
Струится талою водой
И каждой капелькою синей
Травинкой слабой молодой
Холодные сугробы снега
Пронзает. Ну-ка посмотри,
Вот два зелененьких побега,
А рядом с ним и два, и три…
И вот уже земля в цветенье
Сирени, яблонь молодых
Звончее, громче птичье пенье,
И вот рождается мой стих,
А купола врастают в небо
Проткнув седые облака…
А «хорошо лишь там, где не был»…
В руке ломоть ржаного хлеба,
Ну, а в другой – твоя рука!
Встреча с железной бабой
Большая баба с ведрами пустыми
Мне повстречалась нынче поутру
И, как песок безжалостный в пустыне,
Вдохнула в душу жёлтую хандру:
Большие оцинкованные ведра
Гремели, как трагический набат.
И гордые покачивались бедра
Набату оцинкованному в лад.
Она шагала, полная отваги,
Как будто прямо с площади — на фронт,
А впереди застиранные флаги
Привычно подпирали горизонт.
За пазухой виднелся сноп пшеницы,
За поясом — отбойный молоток,
Монументальный шаг стальной девицы
Направлен был куда-то на восток.
От поступи ее большие реки
Меняли русло, направляясь вспять…
О, поднимите этой бабе веки,
Чтобы могла народ свой увидать!
Озябшая моя Россия
Какая нынче чахлая весна:
То дождь, то снег, то с ног сбивает ветер,
Нет даже и малюсеньких приметин
Что Русь моя восстанет ото сна.
Озябшая, закованная льдами,
Под сводами небес из хрусталя,
Забытая мирами и богами
От всех окраин и до стен Кремля,
Чего ты ждешь внутри своей дремОты?
Явления посланца иль чудес?
Мне б только знать, моя Россия, кто ты?
За что дарован каторжный венец?
Под саваном из мартовского снега
В тоске застыли жалкие дома.
Ни ручейка, ни хрупкого побега,
Лишь ветер да позёмкою зима.
Проклюнется ли маленький подснежник
Сквозь белый саван зябнущих снегов?..
А всё ж люблю… Люблю Россию нежно,
Как нам завещано любить своих врагов.
Полынь
От холода поблекла синева,
Промозглая докучливая стынь
И отчего-то, взгляд куда ни кинь,
Стоит туманом серая трава.
Напрасно растрезвонила молва —
Что символ наш кудрявая береза,
Та, что весною проливает слезы,
А я не верю. Это все — слова.
Нет, не береза, а трава полынь
Быть символом страны имеет право.
Такая горькая. Ну, прямо как отрава
И с сединой, что отливает в синь.
Дурман полынный голову вскружил
Тем, кто ушел. И нам, живущим ныне.
Лишь тот, должно быть, счастлив, кто не жил
В моей стране — на родине полыни…
|
Рождение весны
Земля гудит от напряжения:
Как и положено в свой срок
Бурлит серебряный поток,
Весны приветствуя явление,
Лёд тронулся! Вода сильна!
Сметая зимнее величие
И торжество предвидя птичье,
Родится юная ВЕСНА
И, сотворённая из вод,
Закружит и закуролесит,
В венке из соловьиных песен
Творя малиновый восход.
Её благие проявления
В бутонах, листьях и траве,
Глубокой неба синеве
И в бесконечном продолжении.
Среди людей, среди планет —
Во всём таится обновление,
И никакого нет сомненья,
Что нет конца. И смерти нет.
В Михайловском
Свеча горела, он писал
И на полях рукой небрежной
Чертил знакомый профиль нежный
И чью-то ножку рисовал.
О, вдохновенье! О, полёт!
Душа парИт, и вдруг случайно
Соприкоснётся с звёздной тайной,
И лира дивно воспоёт!
— Я помню чудное мгновенье… —
Самозабвенно пишет он,
Охвачен радостным волненьем,
В воспоминанья погружен,
И рифмой чтобы пересилить
Изгнанья черную черту,
Вместить любовь и красоту,
И шелест трав, и воздух синий,
И две берёзки на горе,
И предсказание кукушки,
И чёрный локон на подушке,
И поцелуи на заре!
Свеча горит, горит звезда
И одинока, и туманна…
Взлёт лебединого пера
И он напишет имя – Анна!
Звёздный сад
Спокойна ночь. Вхожу я в звёздный сад,
он предо мной торжественно развесил,
созревшие милльоны лет назад,
как гроздья виноградные, созвездия.
Я к ним тянусь, но руки коротки, —
не укротить великую преграду, —
толь от Вселенной, то ли от реки
течёт к лицу упругая прохлада,
Цветёт земля, листвою шелестя,
чаруя ароматами сирени…
Дорожкой от земного бытия
ложатся к звёздам лунные ступени!
Из детства
Ты опять в снегу явилась!
Не девчонка — снежный ком!
Обметайся, сделай милость,
Да на печку кувырком.
А на печке, как на троне.
Там с уютной вышины
Подо мной, как на ладони,
Все события видны.
На углях пекут картошку.
Уж готовая, кажись!
— Подставляй свою ладошку
Да смотри, не обожгись…
Не могу найти ответа,
Почему и отчего
Слаще той картошки нету,
Что из детства моего?
Да не взять её рукою,
Возраст мой тому вина…
Счастье — что это такое?
Детство, печка и зима!
Серебряный век
Белый дым сигаретных речей
Над овальным столом расстилался,
И над чем-то гортанно смеялся,
Женский лик среди ярких свечей.
Фраки, кольца, роскошный плюмаж
В суете гостевых пересудов:
«Ах, да что вы, дружище Нехлюдов?!
Я спешу. Меня ждет экипаж…»
Над Россией серебряный век,
Разливался туманами Блока,
В эти дни умирала эпоха,
И рождался иной человек.
Неожиданный пушечный залп
Оборвал все наивные грезы,
«Ах, мадам, эти алые розы
Я не смог подарить…
Опоздал…»
В день Победы
Сошла победная весна
С небес под голос Левитана,
И это было даже странно,
Что в прошлое ушла война,
Что голод кончился, и муки,
И ожидание письма,
И слезы горькие разлуки.
А на дворе уже весна.
Хмельным дыханием сирени
Пьяна шальная голова —
Победу, словно день рожденья
Сегодня празднует страна!
Вся улица гудит, ликует:
Объятья, поцелуи, смех,
И раненый солдат танцует,
Имея у девчат успех.
— Ну, победитель, поздравляю!
Хоть раненый, зато — живой!
Болит нога? Да знаю, знаю,
Что ты торопишься домой,
Где ждет тебя твоя невеста
И у окна старушка-мать.
В избушке завтра будет тесно:
Соседи будут поздравлять!
Блестят на солнышке медали
За Кенигсберг и за Берлин!
— А мы сегодня всех встречали,
А повстречался ты, один…
В руках сирень слегка примята
И по щеке скользит слеза…
Ах, будь же навсегда проклята
Прошедшая войной гроза!
|
