Людмила Анатольевна Скатова

Поэт, член Союза писателей России. Родилась 12 октября 1960 года в Великих Луках. До восьми лет воспитывалась в доме деда Александра Ивановича Мухина-Зарецкого, инженер-капитана административной службы Октябрьской железной дороги, участника Великой войны 1914-1918 годов, Георгиевского кавалера, сумевшего привить девочке любовь к отечественной истории и культуре, к декламации и театру. Но, главное, дед воспитал любовь к России, Русской Армии, ко всему русскому.
Семейные предания сохранили интересные рассказы деда о его дружной и большой семье, о том, как он слушал Федора Шаляпина в Большом театре накануне революции, как встречался и общался с Василием Качаловым и другими мхатовцами на берегу Селигера, в Осташкове, куда те наезжали после гастролей.
Первое знакомство с поэзией Пушкина, А. К. Толстого, Лермонтова произошло у поэтессы также благодаря деду, и первые стихи, написанные в семь лет, по ее убеждению, были отзвуком на услышанное в доме. Любимому деду посвятила она и свою «Балладу детства»:
Как часто вижу я из детства старика…
Благословен старик, листающий страницы,
И ласкова прохладная рука,
Со лба стирающая жар. И длится
Баллада детства, как одна строка,
Зато – какая!..
Л. А. Скатова закончила общеобразовательную и музыкальную школы. Не по призванию, а, скорее, из послушания матери, закончила инженерно-экономический факультет института текстильной и легкой промышленности в Санкт-Петербурге (тогдашнем Ленинграде). В тот период подолгу жила у своих родных в Царском Селе (ныне Детское Село), и много писала. Там, в Царском Селе, открылась ей тема державной России и Святых Царственных Мучеников. Поэтесса по-прежнему ежегодно совершает туда паломнические поездки, посещает Александровский дворец и парк, Феодоровский Государев Собор, где не истлел благодатный дух дорогих ее сердцу последних русских Самодержцев. Это о них написала она в цикле «Царский Венец»:
Александра – белая орлица.
Святорусский витязь Государь.
В белый храм, чтоб с Вами помолиться,
Я пришла и встала под алтарь.
Или:
Вот он – Александровский дворец,
Вот он – Русский жертвенный венец.
И в кувшинках одичавший пруд,
И ограды черной бесприют.
И под тучей грозно-грозовой
Чей-то дух все следует за мной.
Благовонье источает дух:
Кто Ты, подошедшая из двух,
Ольга ли, Татьяна?..
Предки Л. А. Скатовой — потомственные русские инженеры-путейцы, педагоги, офицеры. Одна из бабушек — пианистка (закончила Московскую консерваторию). В ее честь, собственно, поэтесса получила свое имя, а вместе с ним и человеческий пример, которому хотелось следовать.
Дело в том, что ее бабушка Людмила Ивановна предпочла миру музыкального искусства мир высшей правды. И, отойдя от мирских устремлений, посвятила себя секретарско-бухгалтерской работе, которую выполняла под духовным водительством Епископа Калининского и Кашинского Иннокентия. Ее чистая, подвижническая вера и молитва окрылили внучку. И однажды она начала обретать свое служение, по благословению благочинного Великолукского округа, а теперь – Адмиралтейского района Санкт-Петербурга, настоятеля храма Воскресения Христова близ Варшавского вокзала архимандрита Сергия (Стурова), занявшись православным просветительством.
В течение 20 лет Л. А. Скатова работала в городской газете «Великолукская правда», была редактором отдела культуры, пробовала себя в театральной критике: с 1989 по 1991 гг. являлась участницей семинара театроведов Северо-Запада в Санкт-Петербурге. Ее православные очерки и репортажи отмечены серебряной медалью Российского Фонда «Памяти и наследия Святителя Тихона». Сейчас Л. А. Скатова – главный редактор еженедельника «Великолукское обозрение».
Подборки ее поэтических произведений и проза публиковались в журналах «Наш современник», «Аврора», «Дон», «Север», «Встреча», на страницах еженедельника «Литературная Россия». В 1996 году вышел первый сборник поэтессы «Ностальгия», затем – «Кассандра» (1998), «Лира на ветру» (1999), «Пепел и Ветер» (2001), который она представляла на творческом вечере в Международном Славянском Культурном центре в Москве.
В 2003 году в православном издательстве «Сатисъ» (Санкт-Петербург) вышел пятый сборник Л. А. Скатовой «Русский венец», посвященный 85-летию со дня Цареубийства, в 2005-м – «Крест Цветущий». Кстати, подборка ее стихов с таким же названием вошла в число лучших публикаций журнала Министерства культуры России «Встреча» за 2004 год.
Большой интерес проявляет поэтесса к исследованию жизни и творчества русского писателя-монархиста, певца славы Тихого Дона, ветерана трех войн, генерала от кавалерии П. Н. Краснова, чья судьба, как последнего командира доблестного III Кавалерийского-Казачьего корпуса, была связана в ноябре 1917-го — январе 1918 года с Великими Луками. Ему посвящены две большие работы: «С нами Бог!» и «Мы – русские, более того, мы – казаки!».
Ну, а если попытаться кратко охарактеризовать творчество поэтессы, то, пожалуй, его лучше всего может выразить старинный русский девиз: «За Веру, Царя и Отечество». Кроме того, Л. А. Скатова – инициатор, организатор и ведущая цикла «Русские вечера», посвященного выдающимся деятелям Русского зарубежья и Русской монархии.
Боль за судьбу России и вера в ее грядущее духовное преображение как-то особенно питают творчество нашей современницы, напоминающей нам:
Мы – нищие, но нищие богаты.
Иконы, храмы ведь дороже злата,
Земля и Слово… Зов Святой Руси.
И спящая еще в груди отвага.
Нет духа лишь. Ты Духа попроси,
Чтоб встать под черным иноческим стягом.
Ведь Русь покуда нищая – жива!..

«Людмила Скатова осознаёт возложенную на поэта ответственность за судьбу России, несёт бремя учительства, её философия, думаю, понятна каждому мыслящему читателю, любящему свою многострадальную Родину…»
Михаил БОНДАРЕВ

ИНТЕРНЕТ-СТРАНИЦЫ

Людмила Скатова в еженедельнике «Литературная Россия»

В еженедельнике «Русский вестник»

В журнале «Наш современник»

На линии последней обороны (О книге Людмилы Скатовой «Крест цветущий»)

† † †

… горе мне, если не благовествую!
I Послание Коринфянам Св. Апостола Павла 9.16

За это право – только говорить
Печальными, но светлыми стихами…
За это право – Божий мир любить,
Чтоб дольнее чрез горнее прославить,
За это право – потерять навек,
За это право – плакать о желанных…
За право боя и за право – бег
Отвергнув, гон принять от окаянных,
За право – встать на дальнем рубеже,
За право – в сумрак вековой вглядеться
И в лики, что в алмазах Фаберже, –
Романовское кровное наследство…
За право – каяться.
И всех простить!…
(Вот так с земли исходят наши старцы:
Янтарных четок виноград в горсти,
И жития, записанные в «Святцы»)
За право – петь предгорним куполам
Завещанное небом; Аллилуйя!
За право – посох взять на Валаам,
За право христианских поцелуев,
За право – поклониться и восстать
На ранний час, на всенощную битву,
За право – путь бессмертный выбирать –
Читаю покаянную молитву.

† † †

Солдат – Богу свеча. Государю – слуга.
Старинная поговорка.
Не вечный огонь!
Только – «Вечная память…»
И нет НЕИЗВЕСТНЫХ у Бога солдат,
И не безымянен надгробия камень,
Раз воин Христов, то бессмертен и свят.
Умолкните, моцарты с «лакримозами»!
В блаженном успенье наш вечный покой!
Иду вдоль аллей с поникшими розами…
Минута молчанья? Не знаю такой!
О вы, ополченцы, из смуты великой,
Герои, пришедшие с Тихого Дона! –
Неужто, живая, я стала реликтом?
Мои величанья – смиренность поклона.
За вас я одна предстою ради встречи.
Мы были советскими очень недолго.
Безликие духом. И дух искалечен.
За нами же Киев и вещая Ольга.
Не Вечный огонь! Только – «Вечная память…»
Орлиные песни, соколий души…
Из пепла и тли голубеющих патин –
Империя Русская.
Тютчев и Пушкин.

КРЕСТНЫЙ ХОД

Когда нас предают князья,
Когда скончанье мира близко,
Когда нам гибелью грозят
Изменники и глобалисты,
Припомним, для кого распят
Господь был, и отбросим страхи!..
Я слышу звон. – О нас звонят.
То предки молятся во прахе.
Встает Корсунь, встает Смоленск,
В хоругвях Новгород Великий!
Встают, прозревшие, с колен
И видят в небе лики… Лики!..
О Воскресающая Русь
Подвижников и стратилатов!
Я с крестных ходом. Я молюсь,
Как пращурка моя когда–то,
Входя в поющий белый храм:
Крестом ей небо отверзалось!
Власть сатанинских пентаграмм
И для нее предназначалась.
А крестный ход с небес грядет,
Минуя площадь вражьих стачек:
Русь воскресает и встает
Спецназ гвардейский и казачий.

 † † †

 Племянница поет казачьи песни…
С привольной песней, русские, воскресним!
Откуда в девочке такой надлом,
Такая удаль?..
Не добили значит!..
В ней бабушка-казачка горько плачет
О Всевеликом Воинстве Донском,
О вольности станичной и походной,
О взлете духа, о душе народной…
Поднимемся из пепла и могил! –
Хоперские, черкасские – донские!
Задуют ветры жаркие, сухие:
Собраться в Круг Господь благословил.

Племянница поет, она довольна,
Что слушают, и льется голос вольно
О том, как степь шумит у Дон-реки,
О том, как старые хранят награды
Лейб-гвардии потомки ради правды,
Знать, живы атаманцы казаки!

† † †

Воинам Северо–Западной Добровольческой Армии
за Веру, Царя и Отечество, живот свой положившим.

Я – русская. Моя земля – Россия.
Я – белая по духу и по расе,
От Духа тех, чья доблестная сила
Всходила на Голгофу, как на праздник.
О витязи мои, орлы, герои,
Не всех вас отпевали при лампадах,
Родные мне по вере и по крови,
Молитва ваша стала мне наградой!
Вы замерзали под петровской Нарвой,
В эстляндских торфах и в эстляндских топях.
Над вами сытый насмехался варвар,
Тянувшийся с младенчества к Европе.
Извещена!.. Нет, вы не взяты с бою!..
Исхищены телесной смертью гнусной, ¬–
О витязи мои, орлы, герои,
Вас добивали демоны искусно
В степях задонских, в кладовых чужбины,
Где сильных обрекали на разруху…
Я – белая по расе и по духу,
Вас, витязей, зову на именины.
Вас, преклонивших долу лишь знамена…
Околыш – белый и околыш – красный…
Не счесть мне вас у Царственного трона,
Но встречный марш играют не напрасно.
А воронье, оно давно вскружило
И над моею женственною силой!..

 † † †

 Вечной памяти последнего Главнокомандующего Русской Армией генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля

Возжигаю Господню свечу
За Петра! За походное братство!
Тихо плачу и долго молчу:
Вот какое дано мне богатство.
На груди моей ночь прилегла,
По челу Ангел водит крылами:
Встань, молись! Как заснуть ты могла,
Воспарявшая духом с орлами!
Встань, молись!.. Был у рыцарей дом,
Было бранное смертное поле,
По которому ночью и днем,
Целый век кочевала неволя.
Встань, молись! Был у рыцарей крест.
Красота песнопевного храма,
Белый вождь аки ангел с небес,
Убиенный по умыслу хама.
Ты не спи, если спится другим! –
Русский орден молитвенно просит, –
Мы за вас целый век предстоим,
Но кончается долгая осень.
Скоро вражьи знамена падут,
И взнесутся иные знамена!
Цвет их – белый…
Святые не лгут.
Трепещи же, проклятьем клейменный!

† † †

Памяти генерала М. К. Дитерихса

Благая честь – не убояться хама.
Любя Царя – не почитать псаря!
Ах, русская моя земная драма:
Последних три ушли богатыря.
И с кем осталась? Господи, ответь мне!
С небес глядит сонм витязей моих.
Есть два Петра… А рядом кто он, третий,
Он, жизнь вдохнувший в мой сиротский стих?
Благая честь почти как часть благая,
Ведь есть призванье – воинов призвать.
Какой там сон?
Не грежу – предвкушаю!
Взор мысленный узрел святую рать.
Пусть во главе пока что неизвестный:
Архистратиг ли? Воевода ль Сил?
Но вспомню вдруг: последний Русский –
Крестный
Собор возглавил витязь Михаил!
Последний свиток нашей русской воли.
Последний взор – к стопам родных берез.
И: «Шагом марш!» – несется во юдоли…
Благая честь – не устрашиться гроз!
Благая часть – без хама и без срама!
Не всякая от Бога нынче власть…
Благая честь: у стен Донского храма
Молить, чтоб вновь Империя сбылась.

† † †

И камни Галлиполи…
И. Савин

Камни Крыма и Галлиполи
Обжигают до сих пор…
На краю всемирной гибели
Я веду свой разговор.
Мне поручено – мне выпало
Офицерской внучкой быть,
Вместо тех, кто телом выбыли,
Русским – духом послужить,
Правнучкою офицерскою,
Офицерскою женой…
Крестник мой – с душой имперскою
Встал в кадетский строгий строй.
Вот и храмы благоверные
К русской доблести зовут…
Али мы уже не верные,
Аль уступим свой редут:
Камни Пскова, камни Сербии
И брусчатку у Кремля…
Поклонимся ж гробу Сергия –
Встанет Русская земля!

† † †

Блаженной памяти митрофорного
протоиерея отца Николая (Гурьянова)

В глубинке живу,
Но Россия со мною Великая,
Престольная, Царская – в небе,
В глазах вражьих – дикая.
Забытая властью,
Да Богом Всесильным хранимая!
Пусть немощь и бедность…
Но в немощи – непобедимая.
…И старцы в глубинках живут,
Окруженные водами…
Безмолвники старцы,
Увитые долгими годами.
Святые года…
Слава Божия в смерти их явлена:
Исходят на небо…
А значит, и Русь не оставлена!

† † †

Не постичь без неба этой кротости
И плодов духовных изобилия!..
Вот, она – со святорусским лотосом –
В старину так величали лилию.
Вот, она в руке сжимает с верою
Крест, что ключ: им небо отверзается.
Матушка! Твой Полоцк вышит вербами
Матушка! Светло, хоть и смеркается!
В белый храм твой, в келейку небесную,
Как взойти, не изойдя поклонами?..
Мудрость века – лживую и пресную
Изведу под древними иконами.
Изведу под сводом тяжкой памяти
Паутину, что свивали вороги…
В домонгольском северном орнаменте
Знаки отыщу, что сердцу дороги.
И на лики Византии дарственной
Погляжу: о, раса благодатная! –
Белая, высокая и статная,
Несть иной повадки, кроме царственной.
… Лестница восходит. Рядом – вечное.
Лилии цветут благоуханные.
На излете время быстротечное
И минуты, для спасенья данные.

† † †

Слезы не горечь! – Алмазы на ризу Пречистой!
Вот оттого и сияют во славе лучистой.
Каждую каплю оценит Мать Преблагая,
Скорби, все женские скорби в сонм собирая.
Слушает всех: слух сугубый. Господом данный…
Слушает Нину, Людмилу, слушает Анну.
Этой, последней – калачик… Пусть ущедрится!
Той, светлоокой – икона. Будет молиться!
Крест из лозы виноградной – этой, что верит:
Слезы не горечь! – Алмазы! Скорбь – не потери!
Преображения чудо… Дивные розы –
Важный оттенок заката. Высохнут слезы!
Мир прикровенный – прекрасен и долгозвучен.
Ты не страшись, дорогая, тихих созвучий,
Что иногда подступают плавной волною…
Послана эта заступа нам Преблагою.

СУРОВОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ

В канун Великого поста
Какая пагуба навета
Стянула душу и уста
И, кажется, вот так — навеки.

Проникнув в Отчую печаль,
И я предвидела печали…
Но ближе становилась даль
От Слова, что легло в начале.

От Слова, что Господь хранил
Ведь Он и был Им – этим Словом!..
И стала пара легких крыл
Благословеньем мне суровым.

И чтоб не сбросила я их,
Как неподъемные вериги,
Он дал мне в послушанье стих
И преподобных старцев книги.

Он дал мне взлетов благодать
И красоту былых видений,
И легкую – от крыльев! – стать,
Заступу дал в час нападений.

Я ощутила дар вполне:
Я в Китеже живу, на дне!

† † †

Я в Китеже живу, но иногда,
Когда отступит гулкая вода,
Меч-кладенец беру, от века бранный;
– Наверх, туда, где бедная земля
В тревоге и с надеждой ждет меня,
И стелет половик мне домотканый.
Откуда он?
Уже никто не ткет,
И встретить китежанку кто придет,
Пока Псалтырь читают вслух деревья?..
Еще не свился свитком небосвод,
Но город одичавший круглый год
Без света засыпает, как в деревне.

Земля, утратившая поднебесный щит,
Земля – болящая, земля скорбит.
Но Китеж наблюдает за Державной.
Ведь, как Афон, мой Китеж предстоит,
Безмолвник, он Святую Русь хранит
И сбережет народ свой православный.

† † †

Ничего не осталось. С молитвой в устах.
Я в тени моего молодого креста.
И в руках – ничего! Лишь святая Псалтырь,
Ветер треплет прошений высоких листы.
Ветер волосы треплет и что-то поёт
– Не молитву! О, нет, он теряет её.
Он пытается в душу посеять сквозняк,
Этот пришлый поток, что пронзает меня
На холме, на юру… Всё одно – лишь бы петь!
Лишь бы небо любить и на битву успеть.
Не минуть предначертанного. Верно встать,
Как Мария Магдала, под сенью Креста.
Только это и есть. Да молитвенный плач.
Боже, немощной, мне, этот путь предназначь.

† † †

Как мало нам надо! – Простая одежда,
Молитва от сердца. На Бога надежда,
Простая еда…
Только нам всё неймётся!
И Богу хвала так нечисто поётся.
Опасно идём, краем бездны ступая,
До ада – рукой…
Ну, а хочется рая.
В душе без Царя – Самодержца России.
Откуда, скажите, возьмутся в нас силы?
Прельщённые миром…
Но что в мире надо?
Свет Истины Божьей, да свет от лампады.
Чтоб Ангел при нас был,
гнал полчища вражьи,
Чтоб вера – святая, духовная жажда
Вела, отгоняя нечистых прилоги…
Как мало нам надо на Божьей дороге!

† † †

Отогну я вербы ветки,
На дорогу посмотрю.
Посетив могилы предков,
Встречу алую зарю
Со свечой в руке – на Пасху…
Как нас Бог с тобой взыскал!
На часах, на башне Спасской,
Кто-то полночь отсчитал.
Но ни плача… Только ветер,
Кроны вербы проходя,
Приближает к сердцу вечность
Звуков талого дождя.
Был ты воином, был – русским,
Православным!..
Где ж твой храм?
Мои пишущие руки
Прижимал к своим устам.
Прижимал! Теперь не волен
Мне о жертве говорить…
Как дерзну тому, кто болен,
Полночь Духа объявить?

† † †

Дивный сумрак повечерия.
Как-нибудь переживу
Эту временность кочевия,
Эту злобную молву.
Жить в миру – ужели мужество,
Не воспетое в стихах?
Торжествует время ужаса
И содомского греха.
Где вы, воины?
Где русские?
В ком обрящу свой язык?
Где московские? Где курские?
Слышу лишь звериный рык.
Не откликнусь зову нечисти,
Встав на белом берегу.
Для небесного Отечества
Пламя веры сберегу.
Вера русская оплачена.
Крест невидимый тяжел.
Наша встреча предназначена
В небе, царственный орел!
Только там мы все и встретимся.
Пусть подъем к вершинам крут!
Русским счастьем, русским
Сретеньем
Это время назовут.

† † †

Восстанет твой погибший дом…
В. Смоленский.

Люблю старинные дома
За то, что в них легко и ясно
Движенье сердца и ума
Во имя жертвы ненапрасной.
За спелый, августа, туман,
Схвативший их в тиски ненастья,
За неизбывность юных ран,
За поиск неземного счастья.
За блеск полковничьих погон,
Несбыточность мечты семейной,
За верность офицерских жен,
Распятых в детской иль в молельной.
Еще за то люблю дома,
В ущербных, как луна, лепнинах,
Что прежней чести аромат
Жив в замурованных каминах.
За то, что за глухой стеной,
Во чреве стылого горнила,
Штандарт пробитый полковой
Усердно Гвардия хранила.
За дух прощального письма
Тех, кто с рассветом уходили…
Люблю старинные дома
За то, что в них недолго жили!
За стать прямую – вопреки
Гневливой черни, лютой дворни…
Люблю за то, что так крепки
Их перерубленные корни.

† † †

Порфироносный голубь сел у ног –
Не много ли чудес на белом свете?
Блаженной Ксеньи дарственный чертог
Среди берез спасительно-приметен.
Порфироносный голубь, ты ль с небес,
Ты ль мне знаменье от Святых до срока?
Ах, как шумит вокруг погоста лес
И падают на душу слезы-строки!
Слеза – строка… а вскоре – их поток!
Апостольского града сокрушенье
Со мною не оплакивал никто,
Лишь этот голубь, да голубка Ксенья.